
Приведу всего два примера из тысяч возможных.
Медаль «60 лет освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков» — государственная награда, учреждённая Указом Президента Республики Беларусь № 260 от 28 мая 2004 года. Аналогичная медаль «65 лет освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков» была учреждена Указом Президента Республики Беларусь № 670 от 4 декабря 2008 года.
Ничто вас не смущает в названии медалей?

Правильно, в 1944 году не было «Республики Беларусь», существовало иное государство — Советский Союз. Столь вольная интерпретация истории позволяет, в принципе, учреждать медали типа «600 лет победы Республики Беларусь в Грюнвальдской битве», «200 лет освобождения Республики Беларусь от французских оккупантов» или «500 лет победы Республики Беларусь в Оршанской битве над Российской Федерацией». Звучит странно? Конечно. Но никто не замечает.

Военные офицеры-инженеры носят на кителе рядом друг с другом два удивительных знака. Один называется «90 лет Вооруженных сил Республики Беларусь», Это медаль, учрежденная Указом Президента Республики Беларусь № 678 от 28.12.2007 г. (напомню заодно, что в 2008 году торжественно отмечалось 90-летие Беларуской армии). На втором знаке написано «300 лет инженерным войскам Республики Беларусь». Он был учрежден постановлением Министерства обороны Республики Беларусь от 29.09.2000 г. № 22 «Об учреждении памятного знака 300 лет инженерным войскам Республики Беларусь».
Оставляю в стороне тот факт, что в 1918 году не было на свете ни Республики Беларусь, ни БССР. На нашей территории тогда существовала Беларуская Народная Республика — БНР. В данном конкретном случае юмор заключается в удивительном парадоксе: если инженерным войскам Республики Беларусь 300 лет, то как может быть всего-навсего 90 лет ее вооруженным силам?!

Одно из двух: либо вооруженным силам Республики Беларусь тоже не меньше 300 лет, и соответственно, таков же возраст самой республики; либо ее инженерным войскам и ей самой 90 лет. Ведь не могут инженерные войска, вооруженные силы в целом и само государство существовать автономно друг от друга.

Что стало источником «казуса»? Оказывается, чуть ранее в Российской Федерации учредили юбилейный знак «300 лет инженерным войскам России» с изображением на нем царя Петра I. Обратите внимание — вовсе не «300 лет инженерным войскам Российской Федерации».
Наши генералы тоже захотели иметь такой, вероятно, чтобы подчеркнуть «общую историю наших войск», однако назвать свой знак «300 лет инженерным войскам Беларуси» не решились. Явно опасались упреков в «сепаратизме» и «национализме» в том случае, если на знаке будет написано слово «Беларусь» без добавки слова «республика». Они ведь все начинали военную службу в Советской Армии, и у них в головах до сих пор сидит вздорная мысль о том, что они защищают «западные рубежи великой Страны Советов».
Вдобавок к тому официальные круги Республики Беларусь — в отличие от властных структур во всех других бывших республиках СССР — принципиально отказываются считать 1991 год (когда от России отделились те ее колонии, котоые имели статус «союзых республик») годом возрождения беларуской государственности. Этой «плохой» даты они стыдятся — то ли из-за огромной любви к СССР, то ли из-за такой же любви к РСФСР, то ли из-за неприятия беларуской национальной идентичности — точная причина неизвестна. Но в итоге получается странная картина: 1991 года в нашей истории как бы и не было, а независимая Республика Беларусь и марионеточная БССР оказываются одним и тем же государством — без каких-либо принципиальных различий между ними.

Этот пример я привел потому, что военных людей принято считать образцом логики и точности. И если даже у них в представлениях о Беларуси и беларусах дважды два — сорок два, то что говорить об остальных жителях государства?
Прискорбно, что подобная путаница присуща не только военнослужащим, но и академической науке Беларуси. Так, энциклопедия «Беларусь» (Минск, 1995 г.) сообщает: «В процессе формирования и развития беларуский народ прошел стадии от объединения племенных союзов через народность до нации, многие стадии социальной структуры общества» (с. 517).
«В XIII–XVI веках сформировался беларуский этнос» (с. 107).
«Процессы консолидации беларуской народности в беларускую Нацию начались в XVI — начале XVII века» (с. 529).
Однако в средние века не существовало слова «беларус», наши предки так себя не называли, не было также «Великого Княжества Беларуского» и «беларуских князей». В Статутах Великого Княжества Литовского (их было три — 1529, 1566 и 1588 гг.) перечислены народы, населявшие страну в XVI веке: это литвины, русины, жамойты, евреи, татары. А беларусов нет! Нет и украинцев.

Может быть, беларусов тогда называли русинами? Сегодня многие так думают. Нет, русинами называли православных жителей Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского (ВКЛ) независимо от их этнической принадлежности. Правильный ответ таков: наши предки в ВКЛ себя называли литвинами, а свой язык либо литовским, либо руским (а не «старобеларуским», как задним числом придумали современные ученые).
Вообще говоря, название «белорус», как и «малоросс» — колониальное, означающее принадлежность к Российской империи. Ни один свободный народ не станет именовать себя колониальными кличками. Представьте себе запорожского казака Тараса Бульбу, с гордостью заявляющего: «Я малоросс!» Чего именно в нем МАЛО?

А чего ожидать от граждан Беларуси, изучавших ее историю по учебнику Лаврентия Абецедарского, написанному в 1961 году? В нем, например, рассказ о войне 1654–1667 годов — самой кровопролитной войне в истории Беларуси, за время которой население наших земель сократилось вдвое (!) — занимает всего два абзаца! Более того, московские захватчики названы там «освободителями» (непонятно от кого), тогда как своя собственная армия — «оккупантами» (притом на своей территории!). Выделен и подчеркнут «важный» эпизод — переход Могилёва на сторону московского царя в 1654 году, но не сказано о том, что те же самые горожане несколько позже восстали против царя и вырезали весь московский гарнизон, за что патриарх Никон предал их анафеме (т. е. церковному проклятию). Более того, эта анафема официально не снята с Могилёва по сей день…
Вызывают грустную улыбку попытки нынешних городских и районных «идеологов» сохранять в Беларуси, неуклонно продвигающейся по пути формирования буржуазного общества, лозунги и «агитки» времен СССР. Вот пример такого «творчества»: плакат в Доме культуры Минского тракторного завода «Будущее Беларуси — на ценностях Великого Октября и СССР!».
Какой «умник» написал эту глупость?

Эти «идеологи» видимо не знают, что В. И. Ленин собирался полностью уничтожить пресловутую «вертикаль власти». В речи, произнесенной через месяц после октябрьского переворота, он говорил о создании советского аппарата, «который в интересах народа должен быть лишен всякого бюрократизма» (Полное собрание сочинений, том 35, с. 113). Что же это за «советский аппарат»?
1. Никакой государственной армии и полиции. Их функции выполняют вооруженные рабочие, советы рабочих руководят своей армией (Красной Гвардией) и своей милицией (отрядами вооруженных добровольцев из числа трудящихся). Идея непосредственной власти трудящихся — центральная в ленинской концепции. Но сегодня такая идея представляется опаснейшим заблуждением.
2. Эта власть соединяет в себе законодательную, исполнительную и контрольную функции. Она сама издает законы, сама проводит их в жизнь и сама же себя проверяет. Сегодня, как известно, трудящиеся лишены этих функций, точно так же, как были лишены их в реальном, а не плакатно-пропагандистском СССР.
3. Но даже при этих условиях без аппарата профессионалов (т. е. чиновников и экспертов) не обойтись. Почему? В своей работе «Государство и революция» Ленин отметил две главные причины. С одной стороны, люди, которыми располагает общество после слома буржуазного аппарата, далеко не так сознательны и инициативны, как требуется. Поэтому без надсмотра, контроля и принуждения не обойтись. С другой стороны, новой власти из-за сложности управления обществом нужны специалисты.
Но если Карл Каутский из этого факта сделал вывод о неизбежности бюрократии при социалистическом строе, то Ленин заявлял, что можно обойтись и без нее. Это обеспечивается следующими мерами:
1. Ликвидируются какие-либо назначения чиновников сверху. Все лица, занятые в аппарате управления, являются выборными.
2. Народ (именно сам народ) может сменить их в любое время.
3. Лица, избранные в руководство, работают в аппарате строго ограниченное время. После этого их заменяют другие. Управляют, таким образом, все по очереди.
4. Зарплата работников аппарата не может превышать среднюю зарплату хорошего рабочего.
При соблюдении таких условий, считал Ленин, при социализме будут существовать аппарат и чиновники, но не будет ни бюрократии, ни бюрократов.
Вот что такое ЦЕННОСТИ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ. Но попробуйте пропагандировать эти «ценности» с трибуны, начните сравнивать их с системой власти в нашей стране, и люди, повесившие этот плакат, первыми побегут звонить в КГБ. Сегодня власти России, Украины, Беларуси называют подобные взгляды «оранжевыми».
Так что Великий Октябрь здесь ни при чем. Скорее, под «ценностями Октября и СССР» имеется в виду режим абсолютной власти компартии.
Сами по себе представления Ленина об устройстве государства трудящихся кажутся симпатичными, только ведь в СССР было создано нечто полностью противоположное. Сталин, прикрываясь абсурдным тезисом об «ужесточении классовой борьбы по мере приближения к коммунизму», создал режим абсолютной диктатуры, по сравнению с которой российское самодержавие конца XIX — начала XX века представляется едва ли не вершиной гуманизма и демократии. А Леонид Ильич Брежнев в своем докладе 4 октября 1977 года, посвященном новой советской конституции, жаловался депутатам Верховного Совета СССР:
Брежнев ответил на эти упреки откровенной ложью: мол, в СССР активно развивается «общественное самоуправление», «процесс этот, разумеется, длительный, но идет он неуклонно».«Итальянская «Мессаджеро» сетует, что Советская Конституция «безоговорочно отбросила коммунистический принцип «отмирания государства», роль которого должны были бы взять на себя общественные организации». «Советское государство не может отмереть и не желает отмирать», — жалуется «Нью-Йорк таймс». «Нет никаких признаков отмирания государства», — вторит ей лондонская «Таймс».
Что же тут может быть «длительного»? Почему сию минуту не дать рабочим право выбирать себе директора завода или фабрики, как это сделал Горбачев? Почему люди не могут сами выбирать мэров, губернаторов, судей, начальников милиции? Ведь это не «тлетворные идеи разлагающегося западного общества» и не «вредное наследие средневекового магдебургского права», а ЛЕНИНСКИЕ ИДЕИ. И если СССР позиционировал себя как «общенародное государство», то почему им управлял не сам народ через свои общественные организации (что и есть реальный социализм), а через класс паразитов-бюрократов (так называемая партийно-советская номенклатура), являвшийся по сути ЭКСПЛУАТАТОРОМ ТРУДЯЩИХСЯ?

Я обращаю внимание на все это потому, что нынешняя «просоветская» риторика беларуских официальных «идеологов» — это ОГРОМНЫЙ МИФ, суть которого — пустота, сплошной обман.