История Минска

[ZHAN]

Археологические раскопки подтверждают, что поселения людей существовали на территории нынешнего Минска еще 15 тысяч лет назад, т. е., в эпоху мезолита. Также в окрестностях города обнаружено много следов поселений неолита - начало 4-го тысячелетия до н. э. Люди расселялись на берегах водоемов и больших рек. Основным занятием населения были рыболовство и охота. Позже земледелие и животноводство. Наиважнейшей чертой неолита является открытие керамического производства. Неолитные поселения на территории Минска выявлены в районе Сторожевки, в парке Победы. Орудия труда эпохи неолита обнаружены на территории Ботанического сада.
При раскопках на территории бывшего Минского замчища в 2009 г. были найдены предметы, относящиеся к каменному веку, например, наконечник стрелы, который был сделан около 7 тысяч лет назад. Эта находка подтверждает прежние предположения ученых, что у слияния рек Свислочи и Немиги была стоянка первобытных людей.
Бронзовый век на Минщине (конец 3-го - начало 2-го тысячелетия до н.э.) характеризуется появлением медных и бронзовых изделий, однако отсутствие в Беларуси сырья для их производства обусловило изготовление тут почти на протяжении всей эпохи каменных орудий труда. Приметы поселения бронзового века выявлены в районе улиц Тимирязева, Гвардейской, проспекта Победителей (бывший - Машерова), Ботанического сада. В окрестностях Минска был найден клад бронзовых изделий, в городе - каменная булава, украшенная перекрещивающимися черточками, - символом власти в раннем патриархате.

В VII - VI столетиях до н. э. начался железный век. Племена, жившие на территории Минщины, научились добывать железо и изготавливать из него орудия труда, оружие предметы обихода.

На территории Минска сохранилось множество остатков погребальных курганов, датированных второй половиной первого тысячелетия. Например, следы такого захоронения найдены в районе Грушевки.

В IX - X столетиях территорию центральной Беларуси населяли племена дреговичей и кривичей. Граница их расселения проходила на север и северо-запад от Минска. Археологические памятники дреговичей - курганные могильники с захоронениями людей. В захоронениях вместе с орудиями труда, керамикой, украшениями и оружием попадаются деревянные сооружения с двускатными крышами. Курганные могильники обнаружены на территории Минска (район проспектов имени газеты "Правда" и Любимова, улиц Казинца, Семашко, Стебенева). В X - XI веках они размещались на берегах реки Лошица, правом притоке реки Свислочи.

Первоначальное название города - Менеск, Меньск, Менск. Его происхождение неясно. Существует несколько версий на этот счет. Согласно легенде имя основателя города было Менеск.
В 30-х годах ХХ в. белорусский историк А.Н. Ясинский высказал мысль, что летописный Минск первоначально располагался за пределами современного города. Он связывал название города с конкретной речкой Менкой, маленьким притоком Птичи, протекающей приблизительно в 16 км западнее современного Минска. На ней около д. Городище сохранились остатки мощных земляных укреплений, обнесенных глубоким рвом. Впрочем, исследователь не исключал возможности существования какой-нибудь другой Менки, впадающей в Свислочь, или того, что теперешняя Немига могла называться Менигой.
Однако археологические исследования показали, что поселение на реке Менке (так называемое Строчицкое городище, по названию дер. Строчицы, расположенной в 1 км от городища) прекратило свое существование до того, как появились первые сообщения о Минске в русской летописи. Раскопки показали, что оно было обширным селищем, а не городом с крепостью, о чем явствует из летописной записи под 1067 г. Сохранившиеся там вал и ров были сооружены не ранее XIV - XV веков. Совокупность вещевого материала убеждает в сельском характере поселения на Менке. Отсутствуют археологические свидетельства разрушения поселения в результате военных действий.

Ученые-историки, например, Загорульский Э.М., считают, что название города происходит, скорее всего, от небольшой речки Менки, на которой был основан Менск.
Вот, что он пишет в своей книге "Возникновение Минска": "…Что касается названия Минска, то оно находит объяснение в местном топонимическом материале. По наблюдениям белорусского топонимиста В.А. Жучкевича (Жучкевич В.А. "Краткий топонимический словарь Белоруссии", Мн., 1974 и Жучкевiч В. "Адкуль iмя твае, сталiца?", Беларусь, 1967, № 4), гидронимы с корнем "мень" известны и в пределах Минска. Судя по актовым материалам, в районе современных улиц Грибоедова - Заславской - Совхозной и к юго-западу от станции Минск-Товарная имелись названия типа Менка, Верхмень. Топоним Верхмень образован от двух основ: верх и мень. Первоначально он мог означать "верховье речки Мень". Этимология балтийского гидронима "мень" - маленькая.
Следовательно, была такая маленькая река с корнем в названии -"мень" в пределах современного Минска. По ней он и получил свое название. Со временем речка, вероятно, пересохла или затерялась где-нибудь, возможно, в заболоченной низине к северу от замчища. Не исключено также, что она была позже переименована в Немизу (Немигу), по имени проходившей рядом древней немизской дороги или с возникшей на ней улицы с тем же названием".

Другие считают, что название города образовано от славянского слова "мена", "менять". Так как город находился на пересечении торговых путей, где и происходил обмен товарами. Но эта версия неубедительна. Позднее, в XVII веке, под влиянием польского языка слово Менск трансформировалось в современную форму - Минск.
Располагался город примерно в 100-150 м к югу от впадения Немиги в Свислочь на небольшой возвышенности. На ней был построен замок-крепость, окруженный рвом и высоким земляным валом с деревянными крепостными стенами. Эту часть Минска называли Замчищем. С южной стороны находились ворота.
За ними размещалась площадь, церковь и 5 жилых кварталов. Постепенно город разрастался в южном, юго-западном и юго-восточном направлении от Замчища. Здесь по берегам Немиги и Свислочи селились ремесленники - формировался торгово-ремесленный посад с торговой площадью (Нижний рынок, ныне пл. 8 Марта). Улицы посада были с деревянным настилом, довольно узкие. Между улицами располагался рынок. Дома, также, деревянные, из сруба. Полы в избах - глиняные или дощатые, печи - из глины, круглой формы. Топились по-черному. В городе были деревянные церкви. Население составляли ремесленники, в основе своей, свободные люди.

Точное время основания Минска неизвестно. Первое же письменное сообщение о Минске встречается в "Повести временных лет" под 1067 г., во времена легендарного летописца Нестора. Меньск, Менеск упоминается здесь в связи с междоусобными раздорами, вылившимися в битву между полоцким князем Всеславом и сыновьями киевского князя Ярослава Мудрого: "В год 6576 (1067) … Изяслав, Святослав, Всеволод, собрав воинов, пошли на Всеслава в сильную стужу. И подошли к Минску, и минчане затворились в городе. Братья же взяли Минск, перебили всех мужчин, а женщин и детей захватили с собой как военную добычу и пошли к Немиге (реке или городу ? - прим. автора), и Всеслав пошел к ним на встречу. Они встретились на Немиге 3 марта; и был снег великий, и войска пошли друг на друга, и был бой жестокий, и много людей пало…. В битве победили Ярославичи, Всеслав бежал".
Эта битва считалась одной из самых страшных на протяжении нескольких столетий. Даже в конце XII века автор "Слова о полку Игореве" вспоминает ее с болью и горечью.
Полочане отступили. Но они не были побеждены. Войска обоих сторон отошли от того места, где они встретились. Погибло столько воинов, что ни сражаться дальше, ни догонять отступающих ни у кого не было сил.
Самым ярким доказательством безрезультативности для обоих сторон битвы на Немиге стало то, что уже через четыре месяца Ярославичи запросили Чародея на переговоры "на Ршы ля Смаленска". (Рша - река, недалеко от Смоленска). То, что князья договаривались встретиться на границе двух княжеств - не только обязательное условие дипломатической встречи двух равных сторон. Скорее всего, они, после битвы на Немиге, не осмеливались нарушить границы Полоцкой земли, а тем более идти войной на Полоцк. То, что Чародей не был побежден на Немиге следует и из того, что Ярославичи первыми позвали Всеслава к себе: " Целовали крест честны Всеславу, говорили: Приди к нам, мы не сделаем тебе худо". Всеслав поверил крестоцелованию и поплатился за это. Таким образом князья обманным путем заманили Чародея к себе, где схватили в плен, затем отвезли в Киев и посадили в поруб (полуподземную тюрьму).
Примечательно, что киевляне восстали, изгнали своего князя, освободили Всеслава и предложили ему великое княжение. Именно Всеслав с подоспевшими полочанами и лесными язычниками спас Киев от первого (самого многочисленного) набега половцев. Но Всеслав не захотел быть великим князем. Сказав: "Мне чужого не надо!" он вернулся в Полоцк.

В 1084 г Минск в очередной раз был подвергнут разгрому. Разрушение города было произведено Владимиром Мономахом в отмщение тому же Всеславу Брячиславичу за сожжение Смоленска. Войска киевского князя Владимира Мономаха, как сообщает летопись, "захватили город и не оставили там ни челядина, ни скотины".

В самом начале XII века из состава Полоцкого княжества выделилось Минское княжество. Минск стал его "стольным" городом, центром Минского княжества, в которое входили земли бассейнов рек Свислочи, Друти и Березины.
Продолжателем активной политики Всеслава Брячиславича (Полоцкого) стал один из его сыновей - князь Глеб Всеславич, (умер в 1119 г.). Он был первым минским князем. Известия, касающиеся политической истории Полоцкой земли первой четверти XII века, связаны исключительно с его именем. Минское княжество становится одним из сильнейших феодальных княжеств в бывших владениях Всеслава.
Именно Глеб укрепил княжеский посад: построил храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы (реконструированный фундамент которого сохранился на пр. Победителей), родовые погосты, судный дом.
При Глебе была построена единственная каменная церковь, строился оборонительный вал.
Он же давал деньги на постройку церковной трапезной Киево-Печерской лавры в знак примирения с сородичами. Ипатьевская летопись сообщает о завещаниях минского князя Глеба Всеславича и его супруги (1158 г.) Киевско-Печерскому монастырю следующее: "… преставися блаженная княгиня Глебовая Всеславича… и положена бысть в Печерском монастыри… Глеб же вда в животе своем с княгинею 600 гривен серебра, а 50 гривен золота." Выплата эта была произведена, видно, в новгородских гривнах. Таким образом, право быть погребенным в пещерах монастыря обошлась минским князьям примерно в 140 кг серебра и 20 кг золота!
В начале княжения Глеба вооружились на него князья Олег, Ярополк и Давид и осадили Минск, но успеха не имели. Минск представлял собой уже достаточно могущественный и хорошо укрепленный город, который смог выстоять против объединенных дружин неприятеля. Этот поход отмечен в летописи под 1104 (1105) г.

В 1115-1116 годах Владимир Мономах сам пошел на Минск. Поводом послужило нападение Глеба на дреговичей. Он сжег город Случеск (Слуцк), принадлежавший тогда Ярославичам. Владимир Мономах в отместку двинулся на Минск, взял и опустошил несколько городов по дороге, но с ходу не смог овладеть Минском. Это еще раз свидетельствует о мощи оборонительных укреплений города и значительном его военном потенциале. Владимир вынужден был перейти к почти двухмесячной осаде. Осада могла продлиться еще долго, но после длительного сопротивления Глеб покорился. Он вынужден был просить мира и обещать "по всему послушати Володимера". Таким образом, Глеб удержал за собой Минск.

Однако эти обещания были неискренними. Вскоре, в 1119 г. князь Глеб напал на Смоленск, но был разбит, взят в плен и отведен в Киев, где и умер в том же году 13 сентября, а Минск достался его сыновьям.
Так печально закончился один из интереснейших периодов ранней политической истории Минска.

В 1129 г. с изгнанием многих князей полоцких из их родовых владений Минское княжество было присоединено к Киевскому и вместе с Полоцким отдано великим князем Мстиславом сыну своему Изяславу. Впоследствии, однако, из-за раздоров князей киевских и черниговских между собой полоцкие князья вновь утвердились в своих владениях.

В 1146 году в Минске княжил сын Глеба Всеславича - Ростислав Глебович. С 1151 года, когда Рогволода жители Полоцка призвали княжить к себе, Минск достался второму сыну Глеба Володарю, но ненадолго. В течение XII века Минск переходил из рук в руки потомков Глеба, постоянно враждовавших между собой. Из записи Ипатьевской летописи под 1161 г. явствует, что снова "ходи Рогволод ко Меньску на Ростислава на Глебовича, и створи с нимъ миръ, и възвратися въсвояси". Это было последнее известное нам выступление полоцкого князя против Минска. Очевидно, он примирился с мыслью о тщетности попыток ликвидировать самостоятельность Минска и объединить Полоцкую землю. К такому же выводу должны были прийти и минские князья. Весь смысл летописных известий о Минске XII в. говорит о том, что Минск противостоит Полоцку как равный. Полочане вынуждены считаться с могуществом минских князей и приглашать их на полоцкий престол
(как было в 1151 г.).
Таким образом, начало второй половины XII века заполнено непрестанной борьбой двух крупнейших княжеств Полоцкой земли - Минского и собственно Полоцкого. Попытки объединения, исходившие от той и другой стороны, ни к чему не привели. Слишком далеко зашел процесс феодального дробления и еще не созрели экономические предпосылки для такого объединения.

После смерти князя Володаря, сына Василька, владельцем Минска стал Миндовг, затем сын его Гинвил и внук Борис.

В XIII в Минск подвергся нападению кочевников под предводительством хана Койдана, которые были разбиты наголову.
В XIV в Минск находился во владении князей из дома Гедимина, а великий князь Ягайло отдал его брату своему Скиргайле.
В XIV веке Минские князья имели достаточно большой вес в государстве. В 1326 г договор между Великим Княжеством Литовским и Новгородом от имени Великого князя Гедиминаса заключил минский властитель Василий.
В XIV - XVI вв. шел процесс формирования белорусской народности, складывались особенности ее хозяйственного и общественного быта, материальной и духовной культуры. Этот период отмечен интересом к образованию, развитием просвещения
В 1413 г при составлении Городельского акта о соединении Литвы с Польшей Минск был назначен главным городом Минского воеводства, самого обширного, так как в состав его входили и Мозырьский и Речицкие уезды. Со времени Городельского акта возобновился и рост города. В 1441 г великий князь литовский Казимир Ягеллончик включил город Минск в число городов, пользовавшихся особыми привилегиями, а приемник Казимира Александр Ягеллончик грамотой 1496 года дал Минску "на вечные часы право немецкое, которое зовется майтборское" (магдебургское). По другим данным, в1499 г. Минску по велению великого князя литовского Александра было предоставлено самоуправление, так называемое "магдебургское право". Городом управляли магистрат во главе с войтом, назначенным Великим князем из числа крупных феодалов. В то же время королева Елена, супруга короля Александра и дочь Ивана III, великого князя московского, записала на Вознесенскую церковь в Минске соседнее с Минском село Тростянец, что было затем подтверждено королем Александром.

В XY веке в основном сформировалась застройка Троицкого и Раковского предместьев. Вокруг города были возведены крепостные сооружения - рвы и земляные валы. В начале XYI века сложился новый городской центр в районе Верхнего рынка (ныне пл. Свободы), где была построена деревянная двухэтажная ратуша. Архитектурный облик города определяли примыкавшие к Верхнему и Троицкому рынкам улицы, застроенные домами феодалов, купцов, богатых ремесленников, монастырями с церквами - Козьмодемьянским, Вознесенским, Петропавловским, Святодуховским мужским и женским монастырями, с костелами францисканцев и другими.
В середине XY в Минск находился в числе 15 крупнейших городов Великого княжества Литовского. В это время в городе проживало около 5 тысяч жителей.

Вообще в это время Минск был сильным и богатым городом: две большие дороги через Минск - северная через древний Логожск (Логойск), Борисов, Оршу, Смоленск в Москву и юго-восточная через Слуцк на Волынь и далее к Царьграду, а на запад через Брест и далее - были главными артериями Минска и способствовали обогащению города. Здесь провозились богатые товары из отдаленных мест и завязывались торговые сношения. Из сохранившихся росписей разных соборов, особенно так называемой "ордынщины", видно, что Минск вносил очень большие суммы в казну.

[ZHAN]

Развитие Минска сдерживали частые войны и стихийные бедствия - пожары, эпидемии.

По данным хроник Быховца и Стрыйковского, в 1505 г. в результате нападения сына крымского хана Махмет-Гирея город (посад) был разграблен и сожжен, причем татары занесли и моровую язву. Однако минский замок взять им так и не удалось. Не успело пройти это бедствие, как через 3 года началась война между Польшей и Россиейи Минск штурмовали войска Михаила Глинского. В 1508 г русские войска осадили Минск и в течение войны не раз опустошали окрестности города - в 1514 и 1519 гг.

Чтобы поднять упавшее благосостояние города, король польский Сигизмунд-Август в 1552 году расширил прежние права города, разрешил ярмарки, а также пожаловал городу мельницу на реке Случи и пригородные земли и леса на три мили в окружности, но все эти меры мало достигали своей цели, так как им препятствовали, с одной стороны, продолжительные войны 16 века между Польшей и Россией, а с другой - начавшиеся внутренние беспорядки в Польше и волнения вследствие стремления поляков распространить религиозную унию в Минском воеводстве. 9 октября 1596 года постановления известного Брестского собора об унии были прочитаны в Минске в церкви Святого Николая епископом Гермогеном. Однако эта уния была встречена православными всех сословий с неудовольствием и ропотом.

После реформы административно-территориального деления ВКЛ (1564-1566 гг.) Минск становится административным центром самого крупного белорусского воеводства - Минского, в которое вошли около 60 городов и местечек. Первым воеводой был Гаврила Горностай. Город начинает быстро развиваться: растет его территория, ширится торговля, возникают новые административные учреждения.

В Минске насчитывалось семь православных братств: соборное госпитальное при замковой церкви Рождества Богородицы, Воскресенское, Крестоносное, Святого Михаила, Святого Николая, Святого Иоанна Крестителя и Святой Анны. При братствах были устроены школы, богадельни и типографии. Эти братства вели постоянную борьбу с унией.

К середине XVI века в городе возникают цехи (корпорации средневековых ремесленников).
Минск был удачно расположен на важнейших путях транзита русских и западноевропейских товаров. В XYI в. к Минску сходились 14 торговых путей, ведущих в Московию, Украину, Польшу, Прибалтику. Купцы Минска вывозили лесоматериалы, смолу, воск, изделия из железа, стекла и кожи, меха. Привозили соль, вино, пряности, ткани, металлы и изделия из них.

В 1591 году город получил свой герб - на нем было изображено вознесение Девы Марии.

В начале XVII века во владениях ВКЛ появились иезуиты и началась при их содействии усиленная постройка храмов. В Минске иезуиты впервые появились в 1657 году, и в период с 1600 по 1770 год в одном Минске было построено 11 монастырей со школами и иезуитскими коллегиями. Все это оказывало сильное содействие католичеству к распространению унии. Когда в 1619 году по воле короля Сигизмунда III минский воевода Петр Тышкевич и Илларион Баранович, наместник униатского митрополита Иософата Рутского, пытались отнять соборную церковь в Минске и воспрепятствовать окончанию строительства Петропавловского монастыря, чтобы тем самым совершенно уничтожить православие, то им противодействовали многие лица - князья Януш Тышкевич, князь Александр Огинский, Георгий Скумин Тышкевич и некоторые другие.

Большинство иностранцев восторгались живописностью белорусской природы, обилием рек и озер, огромными лесами. Так, папский посланник, друг владельца Несвижа Николая Христофора Радзивилла Клавдий Рангони побывал в 1599 - 1606 годах во многих местах Великого княжества Литовского. В мемуарах он написал, что Княжество имеет "чудесные пейзажи, украшенные холмами, реками, рощами, а в лесах много цветов дивной красоты и аромата - гвоздик и ландышей, которые в Италии можно найти только в небольших количествах в садах". Клавдию Рангони Беларусь показалась тогда едва ли не райской землей, так как он увидел здесь много хлеба, мяса, "других средств к существованию, несмотря на неурожаи и прошедшую войну".

Наблюдения Рангони иллюстрируют социально - экономическое положение Великого княжества Литовского конца XYI века: прошли радикальные реформы в сельском хозяйстве, возрастала торговля с другими государствами, интенсивно развивались города, был принят Статут 1588 года. В Минске по документам 1633 г., был "порт на реке Свислочи, с давних времен им (жителям города) служащий". Более ранний документ свидетельствует, что в 1488 г. один из минских купцов Лука Терешкович на речных судах, вмещавших от 36 до 54 тонн груза, возил свои товары в города, расположенные по Березине, Днепру, Припяти и их притокам.

Вот ещё свидетельство о том, что Минск был портовым городом: "У самого берега Свислочи, вблизи речного порта, возвышался древний Минский замок. После двух больших пожаров в 1552 и в 1569 гг. этот замок пришел в упадок. Отстроенный в начале XVII в., он вскоре потерял свое прежнее оборонительное значение и служил только в качестве резиденции великокняжеского наместника".

В конце XYI века в городе стали появляться каменные дома. В начале XYII века расширяющийся город с южной и западной сторон был обнесен земляным валом с бастионами и рвом, заполненным водой. Вал проходил примерно в направлении нынешних пр. Независимости (бывшего пр. Ф. Скорины) и Комсомольской улицы. Общая протяженность вала составляла 500 саженей (немногим больше километра).

[ZHAN]

Во время войн царя Алексея Михайловича с Польшей за Малороссию Минск был взят русскими под начальством воеводы князя Хворостина в 1654 году и долго оставался во власти русских, претерпев вторично моровую язву. После русско-польской войны 1654-1667 гг. в Минске оставалось около 2 тыс. жителей и немногим более 300 домов.

В конце XVII века сеймовой конституцией было постановлено, чтобы главный литовский трибунал (высшая судебная инстанция) имел свои заседания через каждые два года в продолжение 20 недель в Минске. "Мы приехали в Минск - главный город Минского воеводства. Расположенный на пригорках и реке и удостоенный чести иметь Верховный суд для всей Литвы, кроме Вильны…" (Австрийский посол А. Мейерберг. 1661 год). Таким образом, Минск был сравнен с городами Вильной и Новогрудком и получил значение резиденции высшей судебной инстанции края. Это обстоятельство значительно подняло город, но ненадолго.

"Город Минск имеет около себя вал земляной; в нем живет староста пан Завиша… Дом его в замке, строение деревянное, большое, низкое. В Минске же есть дом большой каменной постройки пана Глебовича; стоит пустой, жителей в нем никого нет. В Минске есть много зданий каменных, и в рядах, где торгуют, лавки каменные, и товару есть немало… Через Минск течет река Висловица (т.е. Свислочь. - Прим. ред.) небольшая, на ней есть мельница, и через эту реку мост построен довольно хороший, деревянный". (Московский стольник Петр Толстой, 1697 год).

В начале XVIII века снова наблюдается упадок города: он несколько раз был осаждаем то русскими, то шведами. Во время Северной войны (1700-21 гг.) в июне 1708 г. шведские войска захватили город и обложили жителей тяжелой контрибуцией. При освобождении города от шведов и захвате его русскими город опять вынужден был уплачивать победителям громадные налоги. Главный трибунал позже был переведен в город Гродно. Большие бедствия городу причинила эпидемия 1710-11 гг.

На основании городового положения 1785 г., кроме магистрата, была учреждена городская дума, которой были переданы в ведение хозяйственные дела города. Деятельность ее контролировалась губернатором.
В 1786 г. по решению магистрата были установлены номера на всех зданиях города. С 6 сентября 1795 г. начались регулярные "почтовые" перевозки пассажиров.

Во второй половине XVIII в. город постепенно отстраивается, теряет следы запустения и разрухи. К 1790 г. в нем насчитывалось более 40 улиц и переулков. Территория города расширялась за счет заселения районов нынешней Сторожевки, Юбилейной площади и Комаровки, которые в первой половине XVII в. были предместьями Минска. В 1790 г. в городе насчитывалось 980 домов, в том числе 14 монастырей и 5 церковных зданий. Общее число жителей было 6500 - 7000 человек.

При императрице Екатерине II Минск, как и вся Беларусь, был присоединен к России. Жителям Минска был объявлен манифест, согласно которому жители города освобождались от платежа окладных доходов по 1 января 1795 года. Минским наместником был назначен генерал-поручик Т.И. Тутолмин.

В 1796 году при императоре Павле I Минское наместничество было переименовано в губернию. В этом же году был утвержден и прежний герб города Минска, изображающий в голубом небе Божию Матерь, окруженную ангелами, с присоединением к нему государственного герба, а также был назначен на минскую православную кафедру епископом Иов Потемкин.

В 1798 году в Минске была открыта римско-католическая епархия, первым епископом которой был Иаков Дедерко. В бытность его епископом папа Пий 6 прислал в Минск мощи Святого Фелициана, находившиеся в римско-католическом Мариинском монастыре. В этом же году император Павел посетил Минск вместе с великим князем наследником Александром Павловичем. В 1799 году архиепископом Иовом была построена домовая Успенская церковь на месте архиерейского дома.

После раздела Речи Посполитой и присоединения в конце XVIII века Беларуси к Российской империи сюда приезжало много российских чиновников, ученых. Весьма ценные записки оставил академик Василий Севергин, путешествовавший в 1802 и 1803 годах. На Гродненщине он обратил внимание на хорошее состояние земледелия, пчеловодства, обилие судов с товарами, отправляемых по Неману в другие страны. Особенно же ученый восхищался скотоводством: "Наипаче здесь много быков и коров и молоко в изобилии, из коего приготовляют особый род мягкого сыра. Свиней разводят также во множестве, и они тучны. Коз есть довольно, но овец мало. Лошади статные и коневодство имеет охотников". В Полоцке Севергин отметил большое количество ремесленников различных специальностей. А вот то, что в Беларуси большинство жителей исповедует униатскую веру и говорит "испорченным польским языком", т. е. по-белорусски, Севергину не понравилось.

В 1802 году Минск посетил император Александр I и был здесь на балу, устроенном дворянством в зале дома Гейдукевича на углу Соборной площади и Школьного переулка.

В 1805 году, благодаря заботливости губернатора Корнеева, был разведен губернаторский сад, названный впоследствии городским. В то же время было положено основание и другому скверу, получившему в 1870 году название Александровского.


С декабря 1796 г. Минск стал губернским городом. В 1796 г в Минске было 5,8 тыс. жителей и около 1000 домов, а в 1811 г. уже 11,2 тысячи жителей.
В конце XYIII веке в городе поменяли беларуские названия улиц на русские. Вместо пл. Зборовой - пл. Соборная, улиц Францисканской - Губернская, Бернардинской - Монастырская, Доминиканской - Петропавловская и др.

Рост города был прерван нашествием наполеоновских войск, которые с июня по ноябрь 1812 г. оккупировали Минск.

В 1812 году 26 июня Минск был занят французскими войсками. Заняв Вильну (Вильно), Наполеон, стремился разъединить русские армии. С этой целью он отправил маршала Даву с 50-ти тысячным корпусом на Минск, который должен был преградить войскам Багратиона пути, ведущие к первой русской армии. Узнав об этом, Багратион 23 июня двинулся также на Минск и 24 июня был уже у местечка Мир, но дальнейшее движение было опасно, так как у Минска уже стояли сильные неприятельские отряды, через которые не было почти никакой возможности пробиться к городу.

Губернатором Минска в то время был Павел Михайлович Добринский. Он не предполагал, что неприятель с такой быстротой двинется на Минск, и только 24 июня, почти в виду неприятеля, были приняты меры к высылке из Минска ценного казенного имущества в более безопасные места, а чиновникам губернатор предложил оставить город. В городе поднялась страшная суматоха: спешно грузилось казенное имущество. Дела правительственных учреждений было решено отправить в Чернигов водой, но при общей сумятице увезти удалось немного. Казна же была отправлена в Речицу, избранную местом временного пребывания губернатора. Губернатор вместе с губернским прокурором и некоторыми другими чинами правительственных учреждений отправился сначала в Борисов, а потом в Речицу, где и оставался до освобождения Минска.

Маршал Даву занял Минск 26 июня и был торжественно встречен поляками. Квартира ему была отведена на Высоком рынке (Соборная площадь) в доме, примыкавшем к костелу. В течение двух дней войска корпуса Даву успели придвинуться к Минску и запрудили город, но в Минске оставался только генералитет, а войска расположились в окрестностях. 28 июня было назначено торжественное богослужение в костеле по поводу успехов французских войск и освобождения Минска от русского владычества, после этого осмотра Даву произвел смотр войскам. Первый французский губернатор Минска генерал Барбанегр был переведен в Борисов, а на его место заступил генерал Брониковский.

По замыслу Наполеона, Минск должен был играть роль центрального склада провианта и сборного пункта больных, раненых и отставших. Согласно этой мысли приступили к устройству магазинов и складов для продовольствия. В здании мужской гимназии был устроен госпиталь на 200 человек, Под лазарет заняли также собор, Екатерининскую церковь, здание присутственных мест, острог, монастыри и много частных домов. Французы рассчитывали на поддержку населения, и хотя местное население отозвалось на словах, но пожертвования шли вяло, и положение больных французских солдат в госпитале было далеко не завидное.

Со взятием русскими Минска французско-польское правление упразднилось. Большая часть лиц, принимавших участие во временном управлении бежала. В Минске было учреждено временное военное положение, и временным военным губернатором был назначен К.Б. Кноргинг. 17 ноября находившийся в Речице гражданский губернатор Минска П.М. Добринский возвратился в город, и ему было приказано заняться восстановлением в Минске прежнего положения, а затем позаботиться о продовольствии армии.

После ухода войск Наполеона Минск представлял картину полного разрушения: особенно пострадали казенные учреждения, православные церкви, католические и униатские монастыри, где были магазины, лазареты и прочее. Вообще нашествие французов дорого обошлось Минску: убытки, причиненные городу неприятелем, были по тому времени велики, достигая почти 254 тысяч рублей ассигнациями, а сверх того и русскими войсками нанесено было убытков на 118 тысяч рублей. В Минске за время кампании было убито и пропало без вести 35 тысяч человек. От разлагавшихся трупов распространялись различные болезни. В городе оставалось 3,5 тыс. жителей.

В 1817 году был назначен исправляющим должность губернатора В.И. Гецевич. Он заботился о развитии торговли в губернии и привлекал в Минск стороннее купечество с целью устранить в торговле еврейскую монополию, предоставляя приглашенному купечеству льготы.

В 1819 году в Минске кроме парафиальной приходской школы существовали пятиклассное дворянское училище, семиклассная семинария, минско-могилевская римско-католическая семинария и женские пансионы.
В следующем году иезуиты были высланы из России и закрыта в Минске иезуитская школа, существовавшая с 1650 года. Результатом изгнания иезуитов было взятие в казну бывших иезуитских имений.

[ZHAN]

В 1825 году была построена в Минске тюрьма - обширное здание, обнесенное каменной стеной, с четырьмя башнями по углам. Оно имело вид замка и первоначально носило название "Пищаловского замка" по имени архитектора Р. Пищало.

1 декабря 1830 года вследствие восстания в Польше, Белоруссии и Литве Минская губерния была объявлена на военном положении и подчинена князю Н.А. Долгорукову, виленскому генерал-губернатору. Губернатором же минским в период с 1831 по 1835 год был А.Ф. фон Дребуш. Первый год его правления в Минской губернии отозвался польско-белорусским восстанием. В том же году достигла высшего напряжения и холера, занесенная несколькими годами раньше в пределы Минской губернии. Для борьбы с холерой были устроены лазареты в городах и селах.

Итогами подавления восстания царизмом стала ликвидация белорусской (литовской) шляхты с переводом ее в «однодворцев», ужесточение оккупационного царского режима в Беларуси, а главное – ликвидация Статута ВКЛ 1588 года, закрытие Виленского университета и начало политики русификации. 31 июля 1831 года были объявлены правила секвестра имений, принадлежавших лицам, участвовавшим в восстании, а также учреждена для этого губернская комиссия в Минске. Позже были отменены польские названия присутственных мест и должностей. В следующем году было снято военное положение с Минской губернии.

В 1839 году указом царя была запрещена Белорусская униатская православная вера, и этим же указом запрещались у нас богослужения на белорусском языке и подлежали сожжению все изданные у нас Библии на белорусском языке. Запрещение белорусского языка являлось мерой против возможного возрождения нашего Белорусского Государства.

В 1835 году было утверждено императором Николаем I положение о месте жительства евреев, причем Минск был обозначен в черте еврейской оседлости.

В период с 1835 по 1838 год минским губернатором был Сергей Иванович Давыдов. Он проявил особенную заботливость о городе по устройству пожарной части и мостовой.

В 1835 - 1836 годах были замощены Захарьевская и Койдановская улицы, перемощены площадь Высокого рынка против присутственных мест, сделана мостовая на Замковой улице. Одним из источников средств на благоустройство города был так называемый "каменный сбор" - денежный налог, взимавшийся со всех проезжавших через минские заставы. Деньги использовались на замощение улиц и, прежде всего, центра города. В 1836 г. была произведена планировка и расчистка пустыря, называемого "Новым местом" (где теперь располагается сквер и театр им. Я. Купалы). Этот пустырь огородили и высадили в нем деревья. Стал он называться Александровским садом. В 1836 г. в Минске была открыта публичная библиотека. С 1838 г в городе печатаются "Минские губернские ведомости", работали частные типография и литография.

В 1839 г состоялось воссоединение униатов с православной церковью.
С 1836 по 1839 год минским городским головой был купец Леопольд Вал. Дельпац, который предпринял нивелировку площади, носившей название Нового рынка, где разбит Александровский парк. Это пространство имело вид четырехугольника, заросшего травой и усеянного ямами и оврагами. На свои собственные средства Дельпац сравнял поверхность площади и обсадил ее кленами, липами и тополями. На этой площади до 1840-х годов по воскресеньям производились торги, а затем они были перенесены за город. На площади же в период ярмарки (контрактов) устраивались временные лавки, в которых находились различные товары, привозимые из других городов.

В 1844 году в Минске был устроен небольшой театр в каменной ратуше, помещавшейся на Соборной площади, и открыта школа для начального образования девиц бедного сословия. В 1846 году были изданы в Минске особой книгой грамоты и акты Минской губернии, собранные по распоряжению губернатора А.В. Семенова. Затем на Захарьевской улице была построена лютеранская церковь на месте сгоревшей в 1835 году такой же церкви.

В период подъёма крестьянского и общественно-политического движения в Белоруссии в Минске в 1846-49 гг. действовало отделение тайной организации "Союз свободных братьев", которое проводило работу среди учащихся гимназии, дворянского училища, в военном гарнизоне, пропагандировало среди населения идеи свободы, распространяло прокламации с призывом к восстанию. В 1848 г. за связь с тайной организацией более 60 учащихся минской гимназии наказаны.

В 1851 году при управлении губернией Ф.Н. Шкляревичем была расчищена площадь перед присутственными местами и губернаторским домом от развалин бывшей здесь старой ратуши. При нем же была перенесена из Минска в деревню Крупцы Воскресенская церковь на место издревле существовавшей часовни с иконой крупецкой Божией Матери.

К середине XIX в. Минск значительно вырос. Создавались предприятия капиталистического типа - кирпичные, суконные, винно-куренные и др. Большие земельные владения в городе принадлежали церкви, которая получала значительную прибыль от сдачи земли в аренду горожанам. Более половины городских улиц (22) были вымощены камнем, четвертую часть строений составляли каменные дома, в том числе двух - трехэтажные.

"…Минск отличается аккуратностью и порядком. Улицы широкие и прямые, дома же не стиснуты между собою, воздух чистый… Камни и бревна домов покрашены одной белой краской, выглядят лучше, чем в Вильно, где пестрота колеров часто портит внешний вид даже самого красивого здания. На улицах нет толчеи, потому что всем здесь просторно, а здания наиболее важного значения не заслоняются другими и выступают во всем своем величии. Наконец Минск и до нынешнего времени почти наполовину каменный. Сосновые одно-, а временами и двухэтажные, с кирпичными фундаментами дома стоят на главных улицах рядом с двухэтажными каменными…". (Поэт и краевед Владислав Сырокомля, 1857 год).

В 1856 году император Александр II посетил Минск и пробыл здесь три дня. В 1859 году в Минске были открыты губернский и уездные комитеты по улучшению положения помещичьих крестьян. Демократические слои населения города (ремесленники, мелкие служащие, учащиеся) поддержали восстание 1863-64 гг. в Польше, Белаоруси и Литве. Подготовку и руководство восстанием в городе осуществляла Минская повстанческая организация, были сформированы Минские повстанческие отряды, действовавшие на территории Минской губернии с мая до осени 1863 г.

В 1862 году в Минске были произведены манифестации, послужившие началом второго польско-белорусского восстания, в следующем же году в Минской губернии было введено военное положение, а также были приняты меры для скорейшего прекращения обязательных отношений между помещиками и временно обязанными крестьянами путем выкупа наделов при содействии правительства. В первых числах апреля 1862 года началась кампания против повстанцев Минской губернии, окончившаяся 4 сентября. В 1868 году с Минской губернии было снято военное положение, но город Минск оставался еще до 1870 года на военном положении.

Во второй половине ХIХ века Минск стал капиталистическим городом. С 1860-61 г. до 1897 г. его площадь выросла в 10 раз, население - с 27 тыс. до 90,9 тыс. жителей. В 1899 г. в городе было 200 улиц и переулков, из 6616 домов 5589 - деревянных. Если в 1861 г. было 32 кустарных предприятия со 137 рабочими, то к 1900 насчитывалось 58 фабрично-заводских предприятий, 2,8 тыс. рабочих, 6 тыс. ремесленников. Однако мелкое и ремесленное производство в 2 раза превосходило фабрично-заводское по стоимости валовой продукции и количеству занятых рабочих.

В 1846 г. - закончена постройка Московско-Варшавского шоссе, пересекающего Минскую губернию. А в 1871 г. - через Минск была проложена Московско-Брестская железная дорога, в 1873 г. - Либаво-Роменская с общим протяжением в Минской губернии в 495 верст. Таким образом, Минск соединился с центром России, Польшей, Прибалтикой и Украиной.

Тогда же построены два железнодорожных депо, вокзалы и ремонтные мастерские. Сданы в эксплуатацию в 1874 г. - водопровод, в 1890 г. - телефон, в 1892 г. - конка, в 1894 г. дала ток первая электростанция.

11 июня 1881 года в Минске произошел большой пожар, и город понес убытки в 6 миллионов рублей. Причина пожара - поджог, но кто именно поджег - неизвестно.

Важную роль в развитии экономики города играли Минский коммерческий банк (основан в 1873 г.), отделения Государственного, Азовско-Донского, Петербургско - Азовского (с 1890-х годов) и др. банков. В 1880 г. в Минске открыто реальное училище, в 1897 г. в 32 начальных и средних учебных заведениях обучалось 4,1 тыс. чел.: 50,9 % населения оставалось не грамотным. 1900 на 1330 жителей приходился 1 врач. В 1890 г. открыт городской театр, построена конно-железная дорога, в 1900 г. - открылась первая городская публичная библиотека им. А. С. Пушкина. В 1863 г. и в 1867-1919 гг. действовало общество минских врачей. В 1886 - 1902 гг. издавалась первая легальная общественно-политическая и литературная газета "Минский листок", в 1902-05 гг. - "Северо-Западный край.

Минск стал местом проведения Первого съезда Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), который проходил 1-3 марта 1898 г. на квартире служащего железной дороги социал-демократа П. В. Румянцева в доме № 135 по Захарьевской улице - ныне проспект Независимости, дом 31а. Рабочие города приняли активное участие в революции 1905-1907 гг. В 1905 году они провели январскую политическую стачку, демонстрацию 1 мая, приняли участие в Октябрьской и Декабрьской всероссийских политических стачках.

[ZHAN]

С началом 1-й мировой войны в городе стали закрываться предприятия. К концу октября 1915 г. Минск стал прифронтовым городом. Здесь размещались многочисленные военные учреждения, госпитали, штаб Западного фронта.

Сразу же после победы Февральской революции в Петрограде состоялась демонстрация рабочих в Минске, которые разоружили полицию, жандармерию, освободили политзаключённых, взяли под контроль учреждения, свергли царскую администрацию, создали милицию во главе с М. В. Фрунзе и образовали Минский Совет рабочих и солдатских депутатов.

Весть о победе вооружённого восстания в Петрограде в тот же день, 25 октября 1917 г., получил Минский Совет рабочих и солдатских депутатов. Уже к 14 часам исполком Минского Совета напечатал и распространил среди жителей города приказ № 1 "К населению города Минска и окрестностей", в котором сообщалось, что власть в Минске перешла в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. В тот же день для защиты революции сформирован Первый революционный имени Минского Совета полк.
Период Февральской и Октябрьской революции подробно освещен в отечественной литературе.

Нарушив условия перемирия, войска кайзеровской Германии перешли в наступление и 21 февраля 1918 г. захватили Минск. В городе был установлен жесткий оккупационный режим, начались аресты. Минск стал центром подпольной борьбы с оккупантами.

25 марта 1918 года была объявлена БНР – Белорусская Народная Республика. Главным руководящим органом была Рада. Государственный язык – белорусский. Атрибуты государственности: Временная конституция (11.10.1918), печать БНР (с 28.04.1918), флаг и герб (с июня 1918), были выпущены паспорта граждан БНР (с 28.04.1918). БНР явилась результатом развития национального движения, роста самосознания белорусов. За время существования БНР наметился ряд положительных факторов. Открылись новые школы, активизировалась издательская и просветительская деятельность. В обретении нынешнего статуса Беларуси как суверенной республики опыт БНР, безусловно, сыграл свою положительную роль.

10 декабря 1918 г. Минск был захвачен частями Красной Армии. 30 декабря 1918 г. четвёртая Северо-Западная областная конференция РКП(б) провозгласила Социалистическую Республику Белоруссию и объявила себя первым съездом КП(б) Белоруссии.

1 января 1919 г. был опубликован манифест об образовании БССР. Столицей республики стал Минск. В начале января 1919 г. из Смоленска переехало Временное рабоче-крестьянское правительство.

В конце февраля 1919 г. Литва и Беларусь объединились в единую Советскую Социалистическую Республику Литвы и Беларуси. В связи с нападением Польши в Минске был создан Первый Минский рабочий полк. 8 августа 1919 г. войска Польши захватили город. 11 июля 1920 г. Минск был освобожден частями Красной Армии. 15 октября 1920 войска буржуазной Польши, нарушив перемирие, вновь ворвались в Минск, но через день были изгнаны.

[ZHAN]

С 1 января 1919 года Минск - столица БССР, с 1922 года в составе Советского Союза. Войны и иностранная интервенция нанесли существенный урон промышленной и социальной инфраструктуре города. Однако в последующие годы политическому, социальному и промышленному развитию города был дан новый импульс. Минск стал столицей одной из союзных республик, центром области и района. За период между двумя мировыми войнами население Минска возросло почти вдвое, а объемы промышленного производства в 40 раз.
К началу 1924 г. в Минске действовало 29 крупных предприятий, открывались школы, музеи, театры, библиотека и т. д. В 1920-е годы началось осушение районов Комаровского и Слепянского болот. При строительстве жилых кварталов и рабочих поселков использовались типовые проекты домов на 4-16 квартир - Белорусская слобода (с 1925 г - район Ляховки), поселки Коминтерн (1925-1932), Грушевский (1930-1931), Пушкинский (1938-1941), район ж.д. вокзала (с 1925). В конце 1920 - начале 1930 годов возведены каменные многоэтажные жилые дома по ул. Володарского, Маркса, Московской, Кирова, государственные учреждения - по ул. Красноармейской, Маркса, Интернациональной и другие. В 1929 году в городе пошел трамвай, чуть раньше было налажено автобусное сообщение. В 1934 году построен аэропорт. Бурное экономическое развитие требовало множество грамотных специалистов в самых разных сферах. Поэтому в Минске увеличилось число общеобразовательных школ, вузов, техникумов и библиотек.

В 1921 году в городе был открыт Белорусский Государственный Университет (БГУ) и первая в Беларуси научная библиотека. В 1928 году Академия Наук БССР. В 1922 году при университете была создана государственная и университетская библиотека. В настоящий момент это Национальная библиотека - крупнейшее книгохранилище в республике. За годы второй пятилетки (1933-1937) в Минске построено 30 новых предприятий.

В 1924-30 гг. Минск являлся центром Минского округа, с 1934 г. - района, с 1938 г. - Минской области. К 1940 г. в Минске было 332 тыс. государственных и кооперативных предприятий. В годы 2-й и 3-й пятилеток город застраивался в северо-восточном и южном направлениях - вдоль Московского и Могилевского шоссе, Логойского тракта.

Накануне 7 ноября 1938 г. по городу Минску было "…подвергнуто аресту 60 человек - террористов, диверсантов, шпионов и прочего антисоветского элемента". Всего от репрессий пострадало 600-700 тысяч жителей Беларуси ("Гiсторыя Беларусi", 2 часть под редакцией профессоров Е.К. Новика и Г.С. Марцуля изд. "Университетское", 1998 г., стр.158).

До Великой Отечественной войны Минск был разделен на три района: Сталинский, Ворошиловский, Кагановичский. Всего здесь проживало около 300 тысяч человек.

Немецко-фашистские войска 25 июня 1941 г. подошли к городу. Несмотря на упорное сопротивление регулярных войск и добровольцев, 26 июня 1941 года сюда, рыча моторами, ворвались танки немецкого генерала Готта. Но они, не задерживаясь, устремились дальше, к Борисову, для завершения окружения почти 11 стрелковых дивизий Красной Армии. Вечером 28 июня в белорусскую столицу вошли танки Гудериана. Вместе с пехотой они и положили начало оккупационному режиму. С первого дня Великой Отечественной войны десятки тысяч жителей Минска ушли в ряды Красной Армии. В городе и республике стали создаваться боевые рабочие дружины, истребительные батальоны, подпольные группы сопротивления, партизанские отряды.

Стремясь превратить Белоруссию в свою колонию, фашистские оккупанты создали генеральный округ "Белоруссия", центром которого стал Минск. Сюда прибыл один из приближённых Гитлера и Гиммлера, бывший обер-президент в Берлине и Познани, гауляйтер Вильгельм Кубе. В городе разместились штаб корпуса по охране тыла армий "Центр", отдел военной разведки и контрразведки, управление полиции безопасности, штаб по борьбе с партизанами, части СС, жандармерия, охранная полиция. Вся эта фашистская военная и оккупационная машина была направлена к достижению одной цели - превращению территории Белоруссии в немецкую колонию и уничтожению 75 % коренного населения. Как явствует из трофейных документов, в Минске предполагалось поселить 50 тысяч немцев и оставить в качестве рабочей силы 100 тысяч местных жителей. Вот такая участь была уготовлена всей Белоруссии и её столице. (За годы войны оккупанты уничтожили более 70 тыс. минчан).

С созданием в ноябре 1941 г. Минского подпольного горкома КП(б)Б сопротивление оккупантам приняло широкий характер. Подпольщики уничтожали фашистов, их ставленников, поджигали и взрывали военные склады, гаражи, мастерские, выводили из строя оборудование, нарушали железнодорожную и телефонную связь, освобождали из плена советских воинов, налаживали связь с партизанами. При их активном участии в первые полтора года оккупации в окрестностях Минска было создано 20 партизанских отрядов, которые пополнялись из города бойцами, снабжались оружием, медикаментами, амуницией, продуктами питания, разведывательными данными. В том, что Минск не стал послушным, а за короткое время превратился в сражающийся город, - заслуга прежде всего оказавшихся в нем людей.

Минск был освобожден советскими войсками и белорусскими партизанами 3 июля 1944 года. Теперь эта дата отмечается, как День Независимости Республики Беларусь. И сразу же начались работы по восстановлению города, народного хозяйства, налаживания нормальной жизни минчан.
В 1974 году в ознаменование заслуг граждан города в борьбе против нацизма Минск получил звание город-герой.

В послевоенные годы Минск был фактически заново построен, превратившись в один из главных центров Советского Союза, центром машиностроения и высоких технологий с развитой культурой, здравоохранением, образованием, транспортом и наукой. Продукция его автомобильного и тракторного заводов стала визитной карточкой республики на мировом рынке. В 1952 году в городе появился троллейбус, а в 1982 г. открылся Международный аэропорт, в 1984 г. - метрополитен.

С 1991 года Минск - столица Республики Беларусь.

На 1 января 2006 г. в Минске проживало 1 миллион 780 тысяч 700 жителей. По данным переписи 1999 г. в Минске проживало 79,3% белорусов, 15,7% русских, 2,4% поляков, 1% поляков, 0,6% евреев, 0,1% литовцев, 0,1% татар, 0,1% цыган и др. В городе более 600 улиц и проспектов. Его территория поделена на 9 районов: Заводской, Ленинский, Московский, Октябрьский, Партизанский, Первомайский, Советский, Фрунзенский и Центральный.

Использованы материалы сайта
http://minsk-old-new.com/minsk-2610-.htm

[Буль Баш]

ZHAN украл мою тему.

[ZHAN]

Бульбаш, городов много. Выбирайте любой и пишите о нем.

[slava]

Мне тоже захотелось поговорить о Минска, Вы не против?

Тихий, мирный (когда нет демонстраций), и во все времена аккуратный Минск – загадочный город. Его исторический центр странным образом не в центре, как у других городов, а асимметрично сдвинут со спиральной оси логического развития роста всех городов. Минск единственная европейская столица, стоящая на несудоходной реке. Его название абсолютно не соответствует его географическому положению, а место его закладки, по идее никогда не могло появиться. Но обо всем по порядку.

Все города возводили так, чтобы легко обороняться от врагов. Это вам любой археолог скажет. Минск же заложен словно его строили специально для того, чтобы город захватили враги.

Во второй половине 1980-х годов активно строилась вторая линия минского метро. Строительство станции Немига наткнулось на большую проблему: на этом месте располагался древний центр города, причем самая его важная часть – въездная башня.

Археологи настаивали на остановке строительства. Правительство наоборот торопило. Пришлось искать консенсус. Было предпринято даже решение сделать станцию метро в виде музея, оставив все как есть. Но тогда в эпоху глобальной Перестройки и острого дефицита всего денег на этот остроумный план никто не давал. Все что смогли – это отодвинули станцию чуть в сторону (официально, но никто не знает, как на самом деле). Саму проблему раскопок решили призывом добровольцев, среди которых оказался и мой друг по инъязу и почти профессиональный диггер Сергей Лапшин. Он и притащил меня на раскоп, где нам открылась одна достаточно большая археологическая странность. Древний Минск, как не крути, возник в низине. Если другие города древней Руси строились на возвышенностях с хорошим круговым обзором, начинаясь с Замковой горы, то наш древний Минск стоял под Троицкой горой и местом будущего Верхнего города. С севера к древнему Минску примыкало болото, которое исчезло по разным данным где-то в 19 веке, или в начале или даже в конце этого столетия.

Археологи, разговаривающие с нами, лишь разводили руками – рядом возвышенности, с которых неприятелю очень даже легко осадить городище и обстреливать его, а наши предки основали его именно в болотистой низине, словно издеваясь над самими собой.

Все известные древние города, включая и белорусские, строились на горе: Вильно, Киев, Крулевец… Древние умели хорошо ориентироваться на местности и никогда бы не построили вопреки правилам город на болоте. Болото – гиблое и нехорошее место. Города же строили по особым правилам с геометрической точностью, как в абсолютно негородской Скандинавии (датские бурги до сих пор поражают правильностью геометрических форм), так и у нас, чтобы улицы хорошо проветривались, чтобы были закрыты подступы врагам, чтобы иметь хорошие речные или морские подходы.

Но Минск ничего этого не имел. Его построили под горой, на месте, где не было ни языческого капища, ни христианского храма, ни усадьбы конунга или князя. У археологов впервые открывших все эти странности еще в 1960 году (раскопки вел известный в Беларуси профессор Загорульский), возникло ощущение, что сюда пришли какие-то люди и не то с пьяну, не то от балды соорудили крепость в низкой сырой местности, где другой человек даже ночь проводить побоялся бы. А дальше – еще удивительней: эту низкую сырую местность оградили небывалым по высоте валом высотой около 8 метров и 25 метровой шириной! В периметре это почти километр. Вал укрепили частоколом. То есть, с одной стороны наши предки выбирают совершенно неподходящее место, которое в 11 веке ни один человек не выбрал бы для закладки города, а с другой – проявляют титанические усилия, чтобы это место оборудовать мощным валом и стеной! Невероятно. Все это наводит на одну единственную более-менее объясняющую все это мысль, что люди, строившие древний Минск явно не имели выбора, были зажаты со всех сторон врагами или же спасались на этом клочке болотистой суши от… пожара?

Не Коростень ли древлян был более древней столицей наших предков, сожженной княгиней Хельгой (Ольгой) в 945 году в отместку за убийство старого князя Ингвара (Игоря)? Может потому временное убежище, ставшее постоянным, было выбрано в таком неудобном месте – в низине и сыром. Древляне сожженного Коростеня, возможно построили временное убежище под горой, на которой и располагался их бывший стольный град, точно также, как в 1204 году киевляне стали отстраивать новый Киев вдалеке от сожженного старого города, который спалил князь Рюрик Ростиславович в борьбе за престол (в 1240 году монголо-татары штурмуют вовсе не днепровский Киев, который представлял из себя лишь развалины и поселения погорельцев в 60 км от него. Батый штурмовал Киевец дунайский, православный центр венгерской Рутении, позже выданный екатериненскими историками за русский Киев). Или же построили новое укрепление, прячась за холмами, прячась там, где по логике их не могли обнаружить. Только так и можно объяснить странности положения древнего Минска.

Древляне – не славянский народ. Это либо готы, либо балты. Об этом упоминали и греки, называя древлян германским племенем, упоминая конфликт с ними во время переговоров со Святославом (Сфендислейвом). Да и дочку древлянского князя Мала звали Мальфрида (в славянском варианте – Малуша.). Оставшиеся в живых жители города, скорее всего не имели много времени на раздумывание. Они схоронились за возвышенностями в болотистом месте скорее всего для маскировки, как настоящие партизаны, чтобы не «светиться», и чтобы вновь не сгореть, как сухой стог сена. Только так можно оправдать возникновение нашего города в том месте, где он возник.

В этом случае все становится понятным кроме одного – почему город на Немиге и Свислочи назвали Минском?

Города называли по имени рек, на которых их строили, либо по имени народа или вождя, основавшего поселение. Так, Киев основал готский вождь Кий, Туров построил варяжский конунг Тур. Название Смоленска происходит от шведского Смоланд, ибо город возводили русские варяги ёты (готы) из южной шведской области Смоланд (Малой земли).

Города основывались в виде укрепленного кремля, где спасались жители во время опасности. Такие укрепления ставили на треугольнике, образованном слиянием двух рек. Затем прорывали ров на остром уголке суши, чтобы образовался остров. Аналогичным способом строились все древние белорусские города: Полоцк, Витебск, Пинск, Смоленск. В таких случаях имя городу присваивали по имени меньшей реки. Так, речка Полота (Болотка) впадает в Западную Двину и город назвали Полоцк. Витьба впадает также в Западную Двину, и новый город назвали Витебском. Пина (прусское Пнать – что значит идти, проход) дала название Пинску, и т. д. С Минском же ничего не понятно. Племени с таким именем не известно. Может, строил его Миндовг? Но Минск старше Миндовга как минимум на сто лет. А что с рекой? Город также как и Туров, Полоцк или Витебск строили на треугольнике пересечения рек: Немиги и Свислочи. Тут я полностью согласен с Северином Беганским, что Минск мы должны были бы ныне именовать Немиговск или Немига.

И точно! В «Списке русских городов дальних и ближних», составленным в конце 16 века город Немиза в самом деле упомянут. Беганский полагает, что параллельно существовали два города: Менск (Минск) и Немига, так как автор «Списка», по мнению современных исследователей, был более, чем осведомлен, и скорее всего, сам побывал в легендарной Немизе. Однако следов города Немиги так и не нашли. По этому поводу Беганский пишет, что наверняка город поглотил другой город, с именем Минск.

Хотя, может и наоборот. Ведь всем известно, какая страшная война прошлась по нашим землям в середине 17 века. Московский царь Алексей Михайлович по прозвищу Тишайший, самым не тишайшим образом напал на ВКЛ и спалил добрую половину всех литвинских городов. В результате в общей сложности каждый второй житель страны погиб, бежал из страны, либо был угнан в плен. В те стародавние времена канул в Лету город Казимир. Его, точнее останки этого города, нашли археологи лишь в прошлом году. Может, та же история приключилась и с Минском?

Ведь согласно донесениям московских воевод Минский повет 1656 года был «пуст и выжжен». Известно, что годом раньше этого донесения в битве с царским войском пал и сам Минск. Значит, пуст и выжжен был и он.

И если его спалили, то уцелевшие и бежавшие жители города наверняка перебрались в безопасное место: в соседнюю Немигу, после чего город Немига так и прозвался Минском? Ведь известный факт, что европейские переселенцы в США 17 и 18 веков называли свои поселения именами тех мест и городов откуда они приехали. Вот почему в Америке так много городков с названиями Лондон, Париж, Москва, Манчестер… Вот и Минск постигла аналогичная участь. Город пал жертвой тотального геноцида московитян, а его жители переехали в маленькую Немигу. Может быть именно таким образом Минск поглотил исчезнувшую словно Атлантиду Немигу?

Как бы там ни было, но вырисовывается ясная картина того, что Минск и Немига – два разных соседних города, и очень похоже на то, что сегодняшний Минск – это и есть Немига. Двойственность нашего тихого уютного города проявилась и в ментальности, когда в конце 1990-х годов в Европе проводили тест по интеллектуальному уровню жителей европейских столиц. Минск набрал плюсов больше, чем какой либо другой город, что вызвало большой энтузиазм в белорусских СМИ. Но, в тоже время, минусов наш город также набрал больше всех. Получилась до ужаса контрастная картина: в городе живут с одной стороны большие умники, а с другой – совсем наоборот.

Где же искать оригинальный Минск? Возможно, что он уже давным-давно в черте современного Немиги-Минска, а возможно, что следы этого города еще предстоит обнаружить в чистом поле, где дует ветер и растет бурьян.

[ZHAN]

slava, Ваша версия очень интересна, но слабовато обоснована.
Может Вы теперь о родном Могилеве расскажете?

[ZHAN]

В богатой истории древнего Минска также существует немало белых пятен. Так, например, остается открытым вопрос о местонахождении колыбели белорусской столицы на 1067 год (дата первого упоминания города) - либо это современная территория Минска (правый берег реки Свислочь, район станции метро Немига), либо это археологический комплекс на реке Менка (деревня Городище, Строцкий с/с, Минский район). Дискуссии в научной среде породило одновременное упоминание в первоисточнике "Меньска" и "Немизы". Гипотезы подкрепляются еще и тем, что археологические материалы Минского замчища датируются более поздним периодом (XI-XII вв.), нежели артефакты, найденные на реке Менка (X-XI вв.). Это сподвигло многих ученых считать, что первоначально Минск находился на территории реки Менка, но из-за войн и разрушений был перенесен на берега реки Свислочь, где был построен Минский замок.

Также пока немало пустых страниц в истории изучения Замчища древнего Менска. До Второй мировой войны попытки топографически локализовать его практически не предпринимались. Существовала парадоксальная ситуация, когда историки и археологи имели в своем распоряжении письменные свидетельства древнего Замчища, а вот изучить его не могли.

Александр Медведев - заведующий отделом сохранения и использования археологического наследия Института истории НАН Беларуси, кандидат исторических наук, доцент:

- Это объясняется тем, что белорусские археологи 1920-1930-х основное свое внимание уделяли поиску, фиксации археологических памятников эпохи каменного, бронзового и железного веков, а археологическое изучение древних летописных городов проводилось в очень ограниченном масштабе (Полоцк, Туров, Слуцк, Орша и др.) Вторая причина кроется в том, что возможности исследователей ограничивала плотная застройка ХІХ - начала ХХ вв. В результате многочисленных земляных работ Минское замчище утратило часть видимых признаков. Только после Второй мировой войны, когда была сильно разрушена каменная застройка XIX - начала ХХ вв. в районе Нижнего рынка и Замчища, появилась возможность осмотреть окружающую территорию. Сейчас археологическим исследованиям снова препятствует архитектура города. Планируется, что когда в 2014 году будет начато строительство Минского замчища, мы снова приступим к раскопкам.

Древний Минск, как и большинство средневековых городов, состоял из укрепленного детинца и ремесленно-торгового посада. Детинец был построен во 2-й половине XI века.
По краю Замчище окружал оборонительный вал, который строился в два этапа. Первоначально ширина его основания достигала 15 м. Внутренняя деревянная конструкция укрепляла насыпь вала и защищала от подкопов противника. Затем вал был значительно расширен до 26 м в основании. Его предположительная высота - 9 м. По гребню вала проходила высокая бревенчатая стена.

Вадим Кошман - научный сотрудник отдела археологии средневекового периода Института истории НАН Беларуси:

- Временной промежуток между насыпанием валов был очень маленький. Это свидетельствует о том, что город развивался в большой военной опасности и подвергался нападениям. Необходимы были мощные оборонительные сооружения. Укрепления Минского замка благополучно выдержали не одну осаду.

Въездным воротам (браме) в город также уделялось большое военное значение. Их тщательно охраняли, потому что прорыв неприятеля сквозь ворота предрешил бы судьбу города. Существует несколько версий реконструкции брамы. По одной из них, въезд в Минский детинец представлял собой проход между двумя отдельными деревянными башнями. По другой - это была одна башня размером 17,4 на 7,4 метра, высотой не менее 12 метров.

Оборонительная линия детинца следовала естественному рельефу. Защитные свойства искусственных укреплений дополняли естественные преграды - река Свислочь и река Немига с ее низменным левым берегом (даже в ХІХ в. проходившая здесь улица именовалась Подзамковой на Болоте) и ложбина.
От въездных ворот через весь детинец шла главная улица. От нее отходили узкие улочки и переулки, вымощенные деревянным настилом. Вдоль улиц размещались дома горожан, сараи, клети, мастерские. Дворы были огорожены частоколом. В XII-XIII столетиях в замке было около 80 дворов и 400-500 жителей.
С конца XVII в. Минский замок стал постепенно приходить в упадок. В конце XVIII - начале XIX столетия от Замчища остались только земляные валы, зафиксированные на планах старого Минска.

Вадим Кошман:

- Минчане каждый день соприкасаются с историей. Пешеход, велосипедист или автомобилист, который прогуливается по набережной реки Свислочь, наверняка и не подозревает, что у него под ногами на глубине двух метров начинается древний Минск. В земле хранятся каменные фундаменты, остатки деревянных жилых и хозяйственных построек и огромное количество предметов обихода, утерянных нашими предками. Почему мы, археологи, это сейчас находим и изучаем? Дело в том, что Минское замчище представляло собой небольшой участок земли, порядка 3 га, ограниченный валами. Интенсивность жизни была очень большой, а дренажная система несовершенной. По мере износа деревянные мостовые разравнивались, а на их месте возводились новые дороги. Поэтому все, что 800 лет назад упало, соскользнуло с пальца, положилось и забылось, так и лежит до сих пор в земле, если его ранее никто не поднял. На основе этих находок археологи пытаются реконструировать особенности материальной и духовной жизни наших предков.

Самые массовые находки - обломки гончарной посуды, которые могут рассказать не только о технологии ремесел того времени, но даже об особенностях приготовления пищи. Древние ключи и замки. Значит, существовал развитый механизм частной собственности. Было что хранить и от кого. Средневековый мир - мир дерева. Нельзя представить его без столярных инструментов - различного рода ножей, тесел, стамесок, сверл и др. Также средневековый мир - мир войн. Споры в те времена часто решались не судом, а в результате военных сражений. Очень распространенной находкой являются наконечники стрел и копий. Минск стоял на реке, окруженный лесами. Среди находок встречаются орудия охоты и рыболовные принадлежности.Найдены детали одежды. Чаще всего это элементы костюма - пряжки, соединительные кольца, подвески с символикой. В культурном слое того времени хранится большое количество женских аксессуаров. Например, в моде XII-XIII вв. были стеклянные цветные браслеты, но они часто ломались.
Недалеко от реки в самых ранних слоях Минского замчища был открыт фундамент небольшой каменной церкви с тремя апсидами. Это один из первых храмов на территории Древней Руси. Возле зала "Трудовые резервы" сделана имитация каменного фундамента храма XII века и установлен памятный знак.

Скрытый текст. Необходимо зарегистрироваться.

[ZHAN]

"В этой войне русские сражались за независимость России, поляки - за возрождение Польши, французы - за богатство и славу. А белорусы - за право на жизнь".
Захар Шибеко, историк

Начало

12 (24) июня 1812 года в предутренние часы по трем понтонным мостам, переброшенным через реку Неман, армия французского императора Наполеона Бонапарта вторглась на территорию Российской империи. Так началась Отечественная война 1812 года, война, в очередной раз принесшая страдания и потери белорусскому народу.

Заняв Вильно, Наполеон стремился разъединить русские армии. С этой целью он отправил маршала Даву с пятидесятитысячным корпусом на Минск, который должен был преградить войскам Багратиона пути, ведущие к первой русской армии. Узнав об этом, Багратион 23 июня двинулся также на Минск и 24 июня был уже у местечка Мир, но дальнейшее движение было опасно, так как у Минска уже стояли сильные неприятельские отряды, через которые не было почти никакой возможности пробиться к городу.

Губернатором Минска в то время был Павел Михайлович Добринский. Он не предполагал, что неприятель с такой быстротой двинется на Минск, и только 24 июня были приняты необходимые меры по эвакуации наиболее ценного имущества. В городе поднялась страшная суматоха: спешно грузилось казенное имущество. Дела губернского правления и других учреждений решено было эвакуировать в Чернигов, но поскольку заранее не были подготовлены подводы, вывезти удалось немного. Казна же была отправлена в Речицу, избранную местом временного пребывания губернатора. Губернатор вместе с чиновниками губернского правления выехал в Речицу, где и находился все время, пока Минск был оккупирован французами.

Французский маршал Даву

Маршал Даву был торжественно встречен горожанами. "Утром 26 июня делегация минчан во главе с Каминским и Монюшко выехала за город для встречи французских войск. Через две версты произошла встреча. А еще через час на городской черте возле Раковской заставы французский кортеж с хлебом и солью встретили начальник второго департамента (отдела) губернского суда Ян Ходько, минский подкоморий князь Михаил Пузына и некий пан Сераковский. Они заявили, что в лице маршала Даву горожане приветствуют Наполеона. Французский полководец благосклонно воспринял речь и в свою очередь подчеркнул, что непобедимое войско Наполеона пришло не покорять, а освобождать жителей бывшего ВКЛ, пришло вернуть им Отечество".

При въезде Даву в город "народ толпился вокруг него, a магистрат и цехи приветствовали его, подстилая свои знамена под стопы победителя; когда князь со своим штабом прибыл на площадь, называемую "Высокий рынок", граждане преградили ему дорогу, усыпая ее цветами. В народе раздавались радостные восклицания: "Да здравствует Наполеон, Избавитель Польши". Во время этого радостного празднества на галерее ратуши играл городской оркестр", - писала позже издаваемая французами газета «Временная Минская газета».

Квартира маршалу была отведена на Высоком рынке (ныне - площадь Свободы) "в доме, примыкавшем к костелу". Площадь эта составляла лучшую часть города; украшением ее служили трехэтажное здание ратуши, иезуитская коллегия, униатский монастырь и православный собор.

Вообще, в то время Минск, по словам одного участника похода и очевидца встречи Даву, был лучшим после Вильно городом в белорусско-литовском крае; среди жителей было много интеллигентных семейств, одинаково свободно объяснявшихся как по-французски, так и по-немецки.

В течение двух дней войска корпуса Даву успели придвинуться к Минску и запрудили город, но в Минске оставался только генералитет, а войска расположились в окрестностях.

28 июня было назначено торжественное богослужение в костеле по поводу успехов французских войск и освобождения Минска от русского владычества, после этого богослужения Даву произвел смотр войскам. Первый французский губернатор Минска генерал Барбанегр был переведен в Борисов, а на его место заступил генерал Брониковский.

В назначении Брониковского, поляка по происхождению, генерала польских и французских войск, который в свое время сражался под знаменами Тадеуша Костюшко, минская шляхта увидела особый знак - свидетельство серьезного намерения Бонапарта помочь им обрести потерянную родину.

Во время торжественной речи в Минске генерал Даву сказал, что армия Наполеона пришла не угнетать местное население, а вернуть ему Родину. Именно этих слов все в Минске и ждали. Люди рукоплескали и плакали от радости. Таковы были чувства наших предков. Французы воспринимались как освободители от царя.


В минской типографии была отпечатана и распространялась по стране речь председателя комитета полиции Временного правительства Великого Княжества Литовского Кароля Прозара, произнесенная от имени всей белорусской шляхты перед Наполеоном в Смоленске: "Благоволите, Государь, развернуть летопись нашего Отечества и на всякой странице... узрите кровавым почерком запечатленную ненависть против наших хищников... Благоволи, государь, милостиво принять жертву нашей преданности...".

Об эйфории, охватившей в те дни белорусскую шляхту, писал в своем историческом исследовании В.Г. Краснянский: "Что касается уездных городов Минской губернии, то в них происходило то же самое, что в Минске: те же торжественные встречи французов католическим духовенством и представителями города; шумные овации толпы, вечерние иллюминации, необычное оживление, вносимое помещиками, съезжавшимися из окрестных деревень попраздновать, пообедать, поговорить о восстановленной Польше".

На стороне Франции

Главное событие для всех литвинов-белорусов состояло в том, что Наполеон провозгласил 1 июля 1812 года решение о создании Временного правительства Великого Княжества Литовского. Власть вновь созданного ВКЛ распространялась на Виленскую, Гродненскую, Минскую губернии и Белостокскую область (в 1945 году отданную Польше Сталиным), которые были преобразованы в департаменты с двойной - местной и французской - администрацией. Наполеон пообещал вернуть независимость ВКЛ и это обещание исполнил, пусть и не все литвинские земли включил в новое ВКЛ.

После последнего раздела Речи Посполитой (федерации Королевства Польского и Великого княжества Литовского) прошло всего 17 лет. Поэтому многие белорусы, считая себя по-прежнему гражданами Речи Посполитой, воевали на стороне французов и свято надеялись, что будут с оружием в руках отстаивать вновь провозглашенное Великое княжество Литовское, чего не удалось последним генералам Тадеушу Костюшко и Якубу Ясинскому в 1794 году.

Указом Наполеона от 1 июля было объявлено о создании 5 пехотных полков во главе с А. Ходкевичем, К. Тызенгаузом, А. Биспингом, К. Пжездетским и С. Чапским и полка стрельцов под командованием И. Коссаковского. Всего удалось сформировать полк легкоконной гвардии, 6 полков пехоты, полк стрельцов общей численностью около 15 тыс. чел.


В армии Наполеона сражались не только поляки и белорусы, но и белорусские татары. Из последних был сформирован гусарский эскадрон в 120 сабель. Всего на стороне Наполеона, как отмечают историки, воевало около 25 000 белорусов (по другим данным 19 тысяч).

Для защиты населения от мародеров в уездах создавали жандармерию, а в крупных городах - народную гвардию.


На стороне России

Российские власти, готовясь к войне, призвали под ружье в селах и городах Беларуси почти всех, кого можно было. Белорусские шляхтичи попадали в русские Минский и Гродненский гусарские полки часто вопреки собственному желанию. Многие же, уклоняясь от службы, разбегались и прятались по лесам. Это объяснялось тем, что люди, которых забирали в ополчение, боялись того, что с ними поступят, как и в 1807 году - вопреки обещанию переведут в регулярную армию.

К дезертирам и лицам, их укрывающим, применялись строгие меры. Так, "в Указе 15 ноября 1797 г. следующими пунктами повелено: "1-м, со всякого управляющего деревнею или мызою и в ней самой живущего, кто даст ночлег беглому солдату, взыскать за сие штраф сто рублей.
2-м, крестьянин, корчмарь или харчевник подвергается телесному наказанию, а помещики и управители, кои живут вне своих поместий, буде проживет в деревнях их дезертир более 6 дней и они о том ведать не будут, заплатит пени 25 рублей".

«Государственный Совет на Общем Собрании, уважив рассуждение Департамента Гражданских дел, в пополнение и изъяснение означенного Указа полагает постановить следующие статьи:

5-е. Мелкопоместный шляхтич, в поместье своем пребывающий, за водворение у себя дезертира, если не в состоянии заплатить двух тысяч рублей. Отдается в военную службу, а в случае неспособности к оной, подвергается ссылке в Сибирь.

6-е. Управляющий деревнею, где допущен будет к водворению дезертир, подвергается равному наказанию, в 5-м пункте положения сего определяемому".

Во 2-й и 3-й русских армиях служили до 32 000 уроженцев белорусских земель, в частности в Лейб-гвардии Литовском полку, прославившем себя в Бородинской битве (были в русской армии также Польский и Татарский уланские полки).

Общество белорусско-литовских губерний было расколото. Одна его часть уходила с российской армией, вторая - стала на сторону Наполеона (налицо факты гражданской войны), третья (сама большая) - старалась уклониться от военных действий.

С началом военных действий население пряталось в лесах, и после прохода войск не спешило возвращаться домой. Нередко крепостные крестьяне объединялись в партизанские отряды и выступали как против мародеров, так и против своих помещиков. Только за сентябрь 1812 г. первый департамент Минского главного суда рассмотрел 28 уголовных дел, среди которых 25 - о выступлении крестьян против помещиков.

[ZHAN]

Склад провианта и амуниции

По замыслу Наполеона, Минск должен был играть роль центрального склада провианта, фуража и амуниции для армии, находящейся в пределах России. А также - крупнейшим эвакуационным пунктом для больных, раненых, отставших солдат и офицеров. Предполагалось, что город и губерния станут зимней квартирой и плацдармом для военной кампании 1813 г.

9 (21) июля продовольственный отдел Минской комиссии утвердил и разослал во все дистрикты своего департамента инструкцию о сборе продовольствия и фуража для Великой армии, пообещав, что "все это зачтется в счет других повинностей".[/i] Инструкция ориентировала население на немедленное включение ("не теряя ни одной минуты") в процесс заготовок.

Сдавать продовольствие требовалось самого лучшего качества: ржаную муку мелкого помола и чистую, хорошо просеянную, волов - из лучших и более жирных,… ибо не годится потчевать всякою завалью армию, которая приносит нам возвращение Отечества.

"Сдаваемые продукты накапливались в магазинах, комиссары которых отпускали их войскам по установленным нормам. На каждого французского солдата полагался суточный рацион: хлеба 1,5 фунта (608 г), мяса - 0,5 фунта (226,8 г), круп - 1/8 фунта (56,7 г), соли - 1/30 фунта (15,12 г), водки - ½ кватерки (0,5 л). На лошадь полагалось 23/4 гарнцев овса (577,5 л), по 10 фунтов (4,54 кг) сена и соломы".

Наполеон хвалил минскую администрацию за ее работу по заготовке продовольствия для французской армии. "Однако вследствие огромной численности наполеоновских войск, несоизмеримой с возможностями страны, а также ввиду сокращения запасов зерна и фуража перед войной из-за содержания и реквизиций двух российских армий, французская система заготовок с самого начала превратилась в безжалостную эксплуатацию ресурсов края. В этом смысле власть французов была ничуть не лучше власти русских. Часто реквизиции являлись просто грабежом, особенно со стороны заготовительных команд отдельных воинских частей".

"В редакцию "Газеты Минской" прислано сегодня следующее объявление губернатора Минской провинции, генерала Брониковскаго:
"С грустью усматриваю, что жители Минской провинции, вверенной моему попечению Его Императорским и Королевским Величеством, запаздывают с доставкой того, что приходится на их долю для армии нашего Избавителя. Подпрефект, князь Пузына, представил мне список лиц, которые еще должны доставить в Минский магазин скот, сено и солому. Поэтому я прошу, и как поляк советую, чтобы все вышеуказанное было доставлено в течение трех дней, для блага самих же обывателей; в противном случае я буду вынужден послать команды солдат за провиантом в те места, где подати еще не внесены. Тогда я не ручаюсь за беспорядок и неурядицы, которые могут произойти от этого, потому что солдат, хотя бы он и вел себя самым спокойным образом, может иногда учинить какую-нибудь неприятность. Кроме того, все то, что будет взято для еды и питья солдат, послужит к убыткам обывателей, так как не будет никогда считаться подлежащим возвращению".

Местные жители одинаково не любили солдат обеих армий, когда те рыскали по деревням и хуторам в поисках провианта…

Между тем война оставалась войной. "С приходом французов грабежи в городе не прекратились. На улицах появлялись трупы. Французы считали, что убийства - дело рук местных бандитов. 13 июля декретом маршала Даву был создан первый официальный орган новой власти - Комиссия временного правительства (КВП) Минского департамента, а бригадного генерала Барбанегрэ он назначил временным губернатором".

"Минским губернатором приняты меры к восстановлению порядка и спокойствия в провинции. Высылаемые ежедневно из города по разным дорогам, летучие военные команды и отряды польских жандармов занимаются поимкою грабителей и представляют их в военный суд, приговоры которого немедленно приводятся в исполнение. Такое же наказание назначается лицам, покупающим вещи, приобретенные грабежом. Это послужит к скорейшему восстановлению всеобщего спокойствия", - писала «Временная Минская газета».

Надо отметить, что жандармы играли весьма важную роль в наполеоновской армии: они поддерживали дисциплину в разномастных многонациональных войсках, собранных под французские знамена со всей Европы. Кроме того, в обязанности жандармерии входила борьба с мародерством и уголовными преступлениями; во время сражений они находились за боевыми линиями, отсеивая раненых от паникеров и возвращая в строй всех, годных к бою.

Пойманных бандитов доставляли в Минск. Здесь 10, 13 и 16 июля состоялись первые публичные казни грабителей и скупщиков краденого.

Лазарет

Госпитали и лазареты имелись во всех больших и малых городах Беларуси, в которых находились французские гарнизоны. Но особенно их много было в Минске, Гродно, Борисове, Витебске, Могилеве. Сразу же по занятии Минска, маршал Даву распорядился устроить здесь госпиталь на 200 человек. Его разместили в здании гимназии.

В конце августа Наполеон приказал устроить в Минске "другой большой госпиталь, последний эвакуационный пункт больных и раненых". Под французские лечебные заведения в городе заняли около 500 комнат в 47 зданиях. Это гимназия, православный собор, Екатерининская церковь, здание присутственных мест, тюрьма, три монастыря (бернардинский, бенедиктинский, базилианский), много частных домов".

Участь раненых и больных в те времена часто была предрешена. Как писал интендант "Великой армии" Тюибюси,: "Горе раненым, зачем они не дали себя убить? Несчастные отдали бы последнюю рубашку для перевязки ран; теперь у них нет ни лоскута, и самые легкие раны делаются смертельные".

По воспоминаниям другого француза, когда после сражения с наступлением темноты оставшиеся на поле воины стали жечь костры, то "около каждого огня... собирались раненые, умирающие, и скоро их было больше, чем нас. Подобные призракам, они со всех сторон двигались в полумраке, тащились к нам, доползали до освещенных кострами кругов. Одни, страшно искалеченные, затратили на это крайнее усилие последний остаток своих сил: они хрипели и умирали, устремив глаза на пламя, которое они, казалось, молили о помощи; другие, сохранившие дуновение жизни, казались тенями мертвых".

3 (15) августа Минский губернатор генерал Николай Брониковский получил распоряжение Наполеона открыть в дополнение к существующим еще два госпиталя на 2000 человек каждый - в Минске и Борисове".


Минск, который по распоряжению Наполеона превратился в огромный госпиталь, склад и сборный пункт для частей армии, постепенно наполнили солдаты разных национальностей. В отношении простых обывателей они предпочитали приказные методы. При устройстве госпиталей и складов людей нередко силой выселяли из собственных домов. Несмотря на факты такого рода, богатые горожане и шляхта демонстрировали понимание проблем французских войск, свою лояльность к ним".

2 (14) сентября Минск торжественно встречал корпус французского маршала Клода Перрена Виктора, князя Белуно, прибывший из Европы для пополнения Великой армии. Губернатор Брониковский дал бал в честь маршала и его офицеров. Войска корпуса целую неделю шли через Минск на восток. Одна дивизия этого корпуса была из армии Герцогства Варшавского, в ней служили поляки и белорусы. Минчане радостно приветствовали ее, а известный в городе пан Антон Богдашевский подарил соотечественникам 100 гарнцев водки (328 литров). Столько же прислала пани Свидова".

Благотворительность

Заметную роль в поддержке французских госпиталей и лазаретов играла благотворительность. Например, в Минске была учреждена особая книга для записи поступлений от населения.

«18-го августа 1812 г. В нашем городе находятся несколько военных лазаретов; все они устроены самым тщательным образом. Кровати, матрацы и одеяла, сделанные все по одной мере, чисты и красивы. Это делает честь жителям здешней провинции и свидетельствует, насколько они благодарны Освободителю нашей Родины. Все соперничают друг перед другом в доставлении всего необходимого своим избавителям.

19-го августа Михаил Шейба пожертвовал 16 фунтов ревеня и 8 фунтов сернаго цвета.

20-го августа девица Пелагия Ванькович пожертвовала на нужды военных госпиталей подушек с наволочками из обыкновенного полотна - 6; простынь такого же полотна - 6; рубах полотняных новых - 12; голландского полотна ношенных - 6; меду 42 фунта, деревянных ложек 10 штук.

В тот же день церемониймейстер Минского Кафедрального костела пожертвовал через президента Ходьзко на нужды военных лазаретов 15 руб. серебром, 1 одеяло, две полотняных простыни и 1 подушку.

С двух представлений, данных в пользу военных госпиталей, внесено в комиссию, наблюдающую за лазаретами, за погашением всех театральных расходов, 1001 польских злотых и 1/2 гроша.

Григорий Олендский, член отдела полиции Администрации Минского департамента, пожертвовал на военные лазареты 1 французский луидор, 3 голландских червонца и 9 руб. серебром", - сообщала читателям "Tymczasowa Gazeta Mińska".

Празднование дня рождения Наполеона 15 августа 1812 года

Это событие широко освещалось во «Временной Минской газете».

"Сегодняшний день навсегда будет памятным в нашем городе. На нашу долю в первый раз выпало величайшее счастье торжественно справлять праздник героя века Всемилостивейшего Императора и Короля Великого Наполеона. В семь часов утра колокольный звон во всех костелах огласил о наступлении великого праздника, a духовенство отслужило установленное молебствие о долголетнем и счастливом дарствовании Всемилостивейшего Императора и Короля.

В десять часов утра губернатор произвел смотр местному гарнизону… В 4 часа пополудни мэр города, граф Липский, вместе со всем муниципалитетом отправился на площадь, которая до сего времени называлась Высокий Рынок, и наименовал эту площадь в знак памяти первого празднования тезоименитства нашего Великого Воскресителя "Площадью Наполеона".

При кликах собравшегося народа был доставлен памятник с ответственной надписью, и мэр произнес следующую речь: "…объявляю, что этот рынок будет впредь называться "Площадью Наполеона". Память сохранит этот акт нашей благодарности на будущие века. Этот памятник с этой надписью ставит благодарность для того, чтобы, если когда-нибудь прохожий спросит обывателя или дети своих родителей, кто такой был Наполеон, - пусть поколения ответят поколениям, a уста устам, - вот это такой. Дай Бог, чтобы наши правнуки сказали когда-нибудь: "Он был Великий Император французов и наш, Он освободил поляков от рабства и навеки жив в нашем сердце".

В 5 часов публика направилась в местный городской сад, где был достроен амфитеатр, с которого открывался широкий вид на обширный плац, находившийся за садом. На этом плацу расквартированная в нашем городе пехота и кавалерия дали прекрасное зрелище стрельбы в цель и бега взапуски. Последнее исполняли вольтижеры. Наиболее отличившимся были выданы генерал-губернатором денежные призы. Под конец был пущен воздушный шар, гондола которого была полна разными стихами, написанными местными обывателями, восхваляющими величие и мужество нашего избавителя Великого Наполеона...

В 8 часов вечера любители искусств дали в театре, в пользу минских военных госпиталей, представление прекрасной новой комедии в стихах, написанной президентом Ходзько на тему современных событий под заглавием: "Освобождение Литвы, или Переправа через Неман 23 июня".

По окончании представления весь город был великолепно иллюминован, всевозможные эмблемы и надписи в течение нескольких часов радовали взоры, в особенности дом генерал-губернатора. На его фасаде видны были богато освещенные огромные триумфальные ворота, в средине которых горел транспарант, изображающий бога войны, едущего в колеснице и гонящего перед собой Страх и Боязнь. В верхней части транспаранта золотой орел грозил молниями своим противникам. На одной стороне балкона, на отдельной картине, изображен был белый орел, по другой стороне балкона - Погоня…

Дом интенданта, аудитора Государственного Совета, был украшен красивой колоннадой, посредине которой находилась картина… Дом Минского Епископа на Новом Месте, a также Кафедральный костел, находящийся на Рынке, были великолепно иллюминованы.

На доме Аптекаря Домбровского был водружен транспарант на колонне. На нем был нарисован бог времени, поднимающий умершую родину, против которой стоит Надежда. Вверху на голубом небе возносится вензель Великого Наполеона.

Монастырь Базилианок на Троицкой горе был со всех сторон густо украшен плошками, a особенно красивы были его освещенные разноцветные окна. На иллюминованной Еврейской Молельне был транспарант с изображением белого орла, a под ним соответственный текст из Св. Писания.

Маскарад, устроенный городом в пользу военных госпиталей, собрал около 6000 человек, чем и закончился этот знаменательный и торжественный праздник".

[ZHAN]

7 октября Наполеон выступил из Москвы, а в начале ноября его армия, после целого ряда поражений, голодная, преследуемая русскими войсками, в беспорядке подходила к границам Минской губернии. В то же время с юго-запада от Бреста двигалась к Минску дунайская армия Чичагова, и можно было думать, что в пределах Минской губернии закончится кампания взятием Наполеона в плен.

Между тем Наполеон, получив достоверные сведения о намерении русских взять Минск, предписал маршалу Удино занять Борисов и поспешить в Минск. Сюда же должен был прибыть и генерал Домбровский из-под Бобруйска. Остановка в Минске обещала остаткам Великой армии отдых, восстановление сил, пополнение запасов еды, обмундирования.

В следующие три дня Наполеон совершил переход через Березину и, потеряв здесь до 50 тысяч войска, успел уйти с жалкими остатками прежней армии, причем надеялся опередить русские войска в Минске.

Русских же Минск притягивал не только большими складами, которые не должны были достаться французам, но и как пункт, который открывал путь до скорого соединения армий Чичагова и Витгенштейна, что могло бы полностью перегородить путь к отступлению Наполеона и его пленению…

Однако войска Чичагова опередили французов. 16 ноября благодаря действиям армии адмирала Чичагова город был занят русскими войсками. Поражение французов белорусское дворянство воспринимало как собственное…

На подступах к Минску "… Чичагов первой пулей разогнал не привыкших к ружейному огню солдат, так что они рассеялись в беспорядке, и вслед за этим без сопротивления занял Минск. Брониковский, оставив в Минске в руках русских огромное количество съестных запасов, только что привезенных из Франции и сложенных в костелах доминиканском, бенедиктинском, бернардинском и францисканском, - бежал с остатками рекрут чрез Борисов в стан великой армии", - так описывает захват Минска русскими этнограф и путешественник Павел Шпилевский. Надо отметить, что в Минске "было заготовлено припасов более чем на 100 000 человек".

Русской армии достались в Минске богатые склады, более чем 2000 раненых французских солдат и офицеров, которые были взяты в плен, не погребенные трупы умерших в лазаретах…

Наполеон продолжал рассматривать Минск как основу всей операционной линии противодействия русским, причем с 13 и до 20 ноября к городу следовали крупные партии войск. Только 22 ноября Наполеон оставил замысел вернуть Минск - о зимних квартирах в Минской губернии уже нечего было и думать.

Убытки

Со взятием русскими Минска французско-польское правление упразднилось. Большая часть лиц, принимавших участие во временном управлении, бежала. В Минске было учреждено временное военное положение, и временным военным губернатором был назначен К.Б. Кноргинг. 17 ноября находившийся в Речице гражданский губернатор Минска П.М. Добринский возвратился в город, и ему было приказано заняться восстановлением в Минске прежнего положения, а затем позаботиться о продовольствии армии.

По свидетельству очевидцев, "город представлял картину полного разорения: мостовые, фонарные столбы, мосты, шлагбаумы, будки для ночных сторожей были разрушены. Повсюду на площадях, улицах и дворах накопились кучи грязи, мусора. В городском саду поломана масса деревьев. Многие дома подверглись сильной порче и разорению, всюду виднелись здания с выбитыми стеклами. Оконные рамы, двери, даже стропила и полы были во многих домах уничтожены, так как употреблялись на отопление вместо дров. Более всего пострадали здания казенные учреждения, православные храмы, католические и униатские монастыри, присутственные места, в которых были учреждены неприятелем лазареты и провиантские склады" (и не мудрено, ведь через Минск с июля по ноябрь 1812 г. прошли более 80 тысяч солдат Великой армии).

"Каменный корпус, к Минскому кафедральному собору прилегающий, в коем помещалась Консистория с архивом и жили в нем соборные духовныя чины и приказнослужители... хотя и уцелел от неприятеля по внешности, но внутри оного неприятелем проломаны стены и поделаны большие залы для помещения больных. Так же хотя некоторыя малые горницы, от этих больших залов отделенныя, от больных очищены, но в них попорчены стены и побиты окошки, прорублены двери. Колокольня и алтарь Кафедрального собора до основания разрушены. Все коридоры и сам двор завалены землею, костями, навозом и всяким дрязгом и нечистотами..."

В Екатерининской трехпрестольной церкви "иконостасы все разломаны, из коих один с правой стороны совсем сожжен, так как и престол, а посему и богослужение в ней не отправляется". Церковная же утварь, вывезенная приходским священником в Смоленск (новая чаша, крест напрестольный новый, осыпанный восточным хрусталем, и другие серебряные, парчовые, с золотой бахромой изделия), оказалась забрана неприятелем.

"Минская кладбищенская деревянная церковь была занята порохом, но как снаружи, так и внутри ничем не повреждена... но поелику касались ее варварские руки, то посему и богослужение в ней прекращено".

"Архиерейский дом в Минске, резиденция православного архиепископа, после вступления в Минск наполеоновских войск находился в распоряжении французских военных. Везде были сбиты замки, французы искали ценности даже в земле на архиерейском подворье. Одного продовольствия и вина из запасов архиепископа Серафима было взято почти на тысячу рублей серебром".

Вообще, война 1812 г. дорого обошлась Минску: "убытки, причиненные городу французами, были по тому времени велики, достигая почти 254 тысяч рублей серебром (т.е. 1 млн 270 тыс. руб. ассигнациями), а сверх того и русскими войсками нанесено было убытков на 118 тысяч рублей (46,5%)".

Грабеж французов сменился грабежом русских. Казаки увозили все, что попадалось путного. Оспаривая друг у друга награбленное, они доходили до ожесточенных драк.

В городе на момент освобождения насчитали 3 480 человек против 11 200 из числа довоенного населения. В последние дни ноября через Минск проезжала возвращающаяся в Москву графиня М.А. Волкова. В ее письме к В.И. Ланской отмечается: "...в этом городе все госпитали переполнены, дороги покрыты трупами, деревни околиц полны больными…" От разлагавшихся трупов распространялись различные болезни.

Только частных домов оказалось сожжено 149, а 54 разрушено. В городе едва нашли десяток домов, в которых уцелели стекла и не были выбиты двери. В целом при событиях 1809-1812 гг. в городе было утрачено две трети жилой застройки. Жизнь в разрушенном и опустошенном городе буквально замирает на несколько лет.

Была образована комиссия для исследования убытков, причиненных казне и частным лицам нашествием неприятеля. Губерния была исключена из числа тех, в которых были назначены сборы на восстановление городов внутренних губерний, была получена отсрочка по уплате налогов в казну. Было дано поручение губернскому и уездным землемерам о "сколь возможно скорейшем" выполнении проектных планов городов.

"На мерзлой земле в изобилии лежали трупы жертв войны. Для их захоронения Минской казенной палате на основании письма министра финансов от 17 февраля 1813 г. поручалось выделить 3 000 рублей. Мертвых хоронили, борясь с инфекциями, всю зиму - хотели успеть до оттепели. Министр полиции Балашов в рапорте царю сообщал, что за весну-лето только по главной военной дороге от Москвы до Вильни было закопано 430 тысяч человеческих трупов и 380 тысяч трупов лошадей. Вся Беларусь была густо усеяна трупами…"

Как отмечает историк и писатель Анатоль Тарас в статье "Неизвестная война 1812 года": "90% всех боевых действий в ту войну были на территории Беларуси. Жертвами войны стало 25% населения Западных губерний. По официальным данным уездных и губернских предводителей дворянства, поданных в 1813 г., а также по данным люстрационных комиссий, которые определяли ущерб помещиков по численности податных крестьян, население в среднем сократилось на 25%. А в восточных губерниях и уездах на 30% и более". Белорусские земли вынесли основную тяжесть военных действий.

План Минска в 1817 году

Разрушенные войной города необходимо было восстанавливать. С этой целью губернатор приказал губернскому и уездным землемерам в течение 1815 г. составить проектные планы всем городам губернии для представления их на утверждение. К концу 1816 г. был разработан новый план Минска, который, как указывалось в документах губернского правления, "…составлен по плану прежнего с некоторыми только дополнениями".

Этот план 1817 г. определил развитие города на сорокалетний период. Процесс возвращения к мирной жизни растянулся на многие годы.

Скрытый текст. Необходимо зарегистрироваться.

[Буль Баш]

Процесс возвращения к мирной жизни растянулся на многие годы.

А там и следующая война подоспела. Не давали нам беспокойные соседи мирно пожить. Даже в российской оккупации.

[ZHAN]

В сентябре 1939 г. во время освободительного похода красной армии в Западную Белоруссию и Западную Украину в руки советских спецслужб попали секретные документы ІІ отдела Генерального штаба польской армии, касающиеся создания и деятельности на территории БССР в 1920-30-х гг. шпионской сети польской разведки. Тогда же в распоряжении сотрудников Лубянки оказались и списки граждан СССР, завербованных польской разведкой, действовавшей под прикрытием польского консульства в Минске.


«Двуйка»: шпионская география

18 марта 1921 г. в Риге был подписан мирный договор, окончивший кровопролитную советско-польскую войну 1920 г. Завершив военную фазу конфликта, воюющие стороны, однако полностью не отказались от конфронтационной политики и продолжали противостояние в разведывательной сфере. Одним из главных театров той «холодной войны» стала БССР. Ситуация усугублялась еще и тем, что половина этнически белорусских территорий находилась в составе только что возрожденного польского государства.

Основным органом польской разведывательной службы был созданный еще в октябре 1918 г. Второй отдел генерального штаба польской армии, который чаще всего именовали просто - «двуйка». Особенностью этой структуры было то, что она являлось не только военной, но и общенациональной разведывательной службой, собиравшей информацию как для высшего военного командования, так и государственного руководства. Второй отдел выполнял также функции центрального органа контрразведки – осуществлял наблюдение за деятельностью иностранных разведок в Польше и их подавление с целью защиты государственной тайны. Кроме этого в обязанности сотрудников «двуйки» входил политический сыск, а также борьба с «антигосударственными» элементами в армии и обществе. Здесь речь шла, прежде всего, о пресечении деятельности советской агентуры как на этнически польских землях, так и в восточных воеводствах, т.н. крэсах всходних, которые населяли в основном лица не польской национальности (белорусы, украинцы, евреи, русские).

Структура отдела, установленная в 1923 г., включала три подотдела: 1-й - организационный, 2-й - аналитический, 3-й – разведывательный, а также центральный аппарат и исполнительные органы. Подотделы делились на подразделения – рефераты, а те, в свою очередь – на подрефераты.

Особо секретными были рефераты, отвечавшие за вербовку и обучение агентуры. Первоначально ставка делалась на подготовку агентов, проживавших непосредственно в Польше, однако со временем, польская разведка переключилась на активную вербовку агентуры непосредственно в странах, ставших объектами шпионско-диверсионной деятельности. Сеть резидентур польской разведки подразделялись на несколько групп:

· действовавшие непосредственно в СССР. К ним относились т.н. разведывательные «пляцувки», работавшие под прикрытием польских дипломатических представительств в Москве, Киеве, Минске, Харькове и некоторых других крупных советских городах. Впоследствии, эта категория резидентур стала обрастать сетью завербованных польской разведкой советских граждан.

· функционировавшие в пограничных с СССР странах. Такие шпионские центры были созданы в Латвии, Эстонии, Румынии, Турции, Финляндии.

· расположенные в европейских странах (прежде всего, во Франции и Югославии) и работавшие «по СССР» через эмиграцию.

Также в структуре «двуйки» были «аналитические» рефераты, занимавшиеся оценкой состояния и перспектив развития национальных меньшинств (белорусов, украинцев, литовцев, евреев, немцев, чехов, русских) в Польше, статистическим учетом разведывательной информации, юридической экспертизой международных договоров, имевших военно-экономическое значение.

Легенда: визит на кладбище

В 1924 г. для охраны восточных границ Польши был образован Корпус Пограничной Охраны (КОР), в задачу которого, кроме всего прочего, входила и контрразведывательная деятельность на пограничной с Советским Союзом территории, а также «изучение» сопредельной территории. В бригадах и батальонах КОП вводилась должность офицера, отвечающего за организацию разведывательной деятельности.

В 1928 г. произошла реорганизация разведывательных органов польской пограничной охраны. В соответствии с ней были созданы следующие разведывательные «пляцувки» КОП с подчинением Экспозитуре №1 (филиал Второго отдела Генерального штаба Польши): №1 в Сувалках, №2 в Вильно, №3 в Глубоком, №4 в Вилейке, №5 в Столбцах, №6 в Лунинце. Отдельно в Сувалках, Вильно, Глубоком, Вилейке, Столбцах и Лунинце создавались «пляцувки» для ведения контрразведывательной деятельности на территории Польши с подчинением Самостоятельным отделам корпусных округов Войска Польского № III и № ІХ.

Однако наибольший интерес представляет деятельность польских разведчиков, работавших непосредственно в генеральном консульстве Польши в Минске. Об этом нам рассказывают трофейные польские документы, хранящиеся сегодня в архивах Москвы и Варшавы. В феврале 1924 г. в Минске было открыто консульство Второй Речи Посполитой. Здание учреждения находилось в самом центре города на улице Советской (бывшей Захарьевской).

В период с 1927 по 1930 гг. в столице БССР Вторым отделом польского генштаба была создана «пляцувка» «U-6». Ее руководителем был ротмистр польской армии Гжегож Долива-Добровольский (псевдоним «Юзеф»). Официально, он был обычным дипломатическим служащим.
Главной целью этой разведывательной ячейки была обработка материалов, публикуемых в прессе, издаваемой в советской Белоруссии.

Позднее, в 1928 г. «U-6» получила указание осуществлять наблюдение за военными объектами красной армии, изучать места ее дислокации, а также составлять подробные планы дорожных коммуникаций БССР.

Свои поездки по территории советской Белоруссии польские дипломаты обосновывали необходимостью организации ухода за польскими военными захоронениями. Первоначально сотрудники «пляцувки» ездили железнодорожным транспортом, а затем им был выделен легковой автомобиль.

Шпионов опекали работавшие тогда в Минске польские консулы Хенрик Янковский и Станислав Забелло.

Пожалуй, важнейшим заданием для этой «пляцувки» было получение максимального количества информации о «Всесоюзных Бобруйских больших маневрах красной армии», проходивших в 1929 г. Тогда прошли первые, после Гражданской и советско-польской войн масштабные общевойсковые учения РККА в которых приняли участия войска Белорусского, Московского, Ленинградского, Украинского и Северокавказского военных округов. Тогда, под Бобруйском впервые в большом количестве были применены танки и авиация.

Уже в 1931 г. по результатам полученных из Минска разведданных для Генерального штаба польской армии было подготовлено оперативное сообщение, в котором, в частности отмечалось, что красная армия осуществила значительную модернизацию своей материальной базы, которая проявилась в увеличении численности боевой техники. Кроме этого, польские аналитики отмечали, что растет и уровень подготовки бойцов и командиров красной армии.

Агентов вербовали за 15 долларов

В период с августа 1931 по апрель 1935 г. в Минске функционировала разведывательная «пляцувка» «В-17». Ее основной задачей была установка дислокации частей Белорусского военного округа, изучение его тыловых районов, а также анализ всех проявлений социально-экономической и политической жизни общества советской Белоруссии. Кроме этого, польским шпионам также пришлось выполнять поручения румынской разведки, которая также интересовалась состоянием дел в БВО. Наконец, одной из задач «В-17» был сбор и отправка в Варшаву образцов советской бумаги, конвертов, спичек, женской и мужской одежды. Все это затем должно было использоваться новыми агентами «двуйки», выезжающими в СССР.

Этой структуре подчинялась вся резидентура польской разведки, находящаяся в БССР. Руководителем «В-17» был уроженец Вильно капитан польской армии (военный летчик) Богдан Яловецкий (псевдонимы Юлиуш Ведих и Марцели Малиновский). Официальным прикрытием для него был статус вицеконсула (1931-1932 гг.) а затем и консула ІІ Речи Посполитой в БССР.

В состав «пляцувки» «В-17» входили также резидентуры : U-15, F-16, M-31. Первая из них была организована в марте 1932 г. с целью изучения дислокации частей красной армии в приграничных с Польшей районах. Резидентуры «F-16» и «M-31» концентрировали внимание на изучения советской периодической печати и подготовки аналитических материалов.

Связь «В-17» с резидентурой осуществлялась посредством советников МИД. Кроме этого «пляцувка» под руководством Б. Яловецкого имела постоянный контакт с польскими агентами, работавшими в Ленинграде, Москве и других городах Советского Союза.

За период своей деятельности на текущие расходы «В-17» получила 940 долларов США и около 13 тыс. польских злотых. Известно, что на вербовку агентов резидентуры U-15, F-16, M-31 получали по 15 долларов в месяц.

Интересным фактом является то, что агентам одной «пляцувки», действовавшей на территории БССР, строжайше запрещались какие либо контакты с сотрудниками других подразделений. Вся информация, собранная шпионами, передавалась непосредственно начальству. Итоговые отчеты уходили в Варшаву посредством дипломатической почты и ложились на стол руководителя реферата «Восток» Ежи Незбжицкого, который по совпадению был еще и другом Богдана Яловецкого.

Разведывательная деятельность осуществлялась во время поездок сотрудников консульства по деревням, где преобладало польское население. Для «путешествий» использовался легковой автомобиль, шофер которого также был агентом второго отдела. Польские шпионы активно использовали в своей работе фотоаппараты.

Подыграли нацистам

С апреля 1935 г. по июль 1936 г. в столице советской Белоруссии действовала «пляцувка» «Е-13». Ее руководителем был сотрудник польского консульства Станислав Навроцкий (псевдоним «Марианн Маковецкий»). Шпионы из «Е-13» кроме «военной тематики» обращали пристальное внимание на работу советских партийных и государственных органов. Также в задачу «пляцувки» входило создание явок и конспиративных квартир, а также вербовка агентов из числа советских граждан польской национальности. К примеру, среди брошенных поляками в сентябре 1939 г. документов имелся список советских граждан, которых агенты «двуйки» рекомендовали к сотрудничеству.

Железнодорожники из Минска, машинистка из Полоцка, рабочие из Бобруйска и Могилева. У всех этих людей были родственники в Польше и многие из них горели желанием вернуться на историческую родину. Играя на национальных чувствах, польские шпионы подталкивали советских граждан к сотрудничеству.

Последней дипломатической «пляцувкой» польской разведки в Минске была «L-19», действовавшая с 1935 по 1938 гг. Ее руководителем был Владислав Вольский (псевдоним «Матей Монкевич»). Задачей «L-19» было изучение дислокации советских войск, фортификационных сооружений на границе (укрепления Минского укрепрайона), железнодорожных коммуникаций. В 1938 г. в здании консульства было смонтирована специальная подслушивающая станция «Х». Такую же станцию «Р» установили в здании, где располагался второй отдел Генерального штаба Войска Польского в Варшаве. Патронировал «пляцувку» польский консул Витольд Оконьский.

В 1936 г. на территорию БССР проникает агент разведки КОП Зыгмунт Гурский. Официально в консульстве он числился как практикант, но на самом деле в его задачи входило изучение приграничных с Польшей территорий БССР на предмет нахождения там советских войск. Перед началом Второй Мировой войны сотрудникам «L-19» удалось вывезти в Польшу ценного информатора гражданку СССР Евгению Веретинскую, жившую под Дзержинском.

О том, что полякам за время деятельности в Минске удалось собрать достаточно обширную и содержательную информацию свидетельствует тот факт, что наработками польской «двуйки» будут активно пользоваться немецкие генералы во время подготовки плана нападения на СССР под кодовым названием «Барбаросса». Об этом, в своем «Военном дневнике» признавался шеф германского генерального штаба Франц Гальдер.

Агентам польской разведки удалось «скопить» подробную информацию о гарнизонах красной армии в Минске, Могилеве, Бобруйске, Витебске, Смоленске, Полоцке, Лепеле. Глубиной отличалась информация, касающаяся новых образцов советской военной техники. Однако, наибольший интерес представляли данные о строительстве дорожной инфраструктуры и мостов в БССР, что играло важнейшую роль для ведения наступательных боевых действий.

Как «проспали» 17 сентября

Не стоит, однако, полагать, что работа польских спецслужб на территории БССР проходила спокойно и безболезненно. Большинство из перечисленных выше «пляцувок» польской разведки были разгромлены ОГПУ-НКВД.

В 1930 г. был арестован ряд агентов «U-6» после чего та перестала существовать. Спустя несколько лет тоже самое произошло и с «В-17».

Советские пограничники постоянно «отлавливали» большое количество агентов польской разведки КОП, пытавшихся нелегально пересечь советско-польскую границу. В сентябре 1937 г. нарком внутренних дел Ежов докладывал, что на территории БССР по подозрению в шпионаже в пользу Польши было арестовано 4 124 человека. Безусловно многие из этих людей пострадали не заслуженно, но были среди них и те, кто в силу ряда причин все же согласился сотрудничать с разведкой Второй Речи Посполитой. К примеру, в Минске была арестована г-ка Апознанская А.И., которая была завербована польским консулом и по заданию польской разведки входила в доверие к семьям военнослужащих, получая от них закрытую служебную информацию. И таких случаев было достаточно много.

Конец деятельности польской разведки под патронатом консульства в Минске пришел в сентябре 1939 г. После начала «освободительного похода» польское дипучреждение подверглось нападению «группы трудящихся», желавших поквитаться с панской Польшей. После того как 25 сентября 1939 г. сотрудники советского посольства в осажденной Варшаве добрались до Кёнигсберга, польским дипломатам во главе с консулом Витольдом Оконьским разрешили покинуть Минск.

Многих исследователей по ту и эту сторону Буга удивляет тот факт, что вроде бы эффективно работавшие на советской территории агенты «двуйки» банально «проспали» приготовления советской стороны к вторжению в Польшу 17 сентября 1939 г. В штаб главного командования Войска Польского из Минска и Киева шли сообщения о том, что «большевики» держат войска на границе лишь потому, что в соседней стране идет война.
Что это, банальная перестраховка или недальновидность?
Однозначного ответа нет. Лишь консул в Киеве Ежи Матусинский в ночь с 16 на 17 сентября направил своего сотрудника, чтобы тот сообщил польским пограничным властям о том, что красная армия вскоре перейдет «рижскую границу». Но было уже поздно…

Такова еще одна страница предвоенной истории Беларуси. По сути дела в 1921-м году правительства Польши и Советской России подписали долгосрочное перемирие. Последующие «мирное» двадцатилетие было наполнено различного рода эксцессами и локальными конфликтами. Советская сторона всячески стимулировала прокоммунистические движения в восточно-польских воеводствах, а поляки, в свою очередь, осуществляли разведывательную деятельность на территории Советского Союза в целом и БССР в частности. Точку в этом противостоянии славян поставил «освободительный поход Красной армии 17 сентября 1939 года», в результате которого Беларусь объединилась.
Навсегда.

Скрытый текст. Необходимо зарегистрироваться.