На следующий день петроградскому начальству:«Чехословацкая (и кулацкая) опасность так серьезна, что, по-моему, Вам бы взять на себя (и Троцкий, вероятно, согласится) объезд Западного и Южного (немецких) фронтов и т. п. для ускорения передвижки войск оттуда на чехословацкий фронт?»
Чехословаки 22 июля вошли в Симбирск.«Необходимо двинуть maximum рабочих из Питера… Мы погибнем наверняка от чехословаков, ежели не сделаем отчаянных усилий для прибавки сотен и тысяч руководящих рабочих для превращения киселя в твердое нечто».
Ленин говорит по прямому проводу со Сталиным 24 июля:
Сталин отвечал:«О продовольствии должен сказать, что сегодня вовсе не выдают ни в Питере, ни в Москве. Положение совсем плохое. Сообщите, можете ли принять экстренные меры, ибо, кроме как от Вас, добыть неоткуда. В Ярославле восстание белых подавлено. Симбирск взят белыми или чехами».
Ленин:«Позавчера ночью из Туркестана послано все, что можно было послать… запасов хлеба на севере Кавказа много, но перерыв дороги не дает возможности отправить их на север. До восстановления пути доставка хлеба немыслима. В Самарскую и Саратовскую губернии послана экспедиция, но в ближайшие дни не удастся помочь вам хлебом. Дней через десять надеемся восстановить линию. Продержитесь как-нибудь, выдавайте мясо и рыбу, которые можем прислать вам в избытке. Через неделю будет лучше».
Екатеринбург, где неделей раньше расстреляли семью Романовых, был взят чехословаками 25 июля. Ленин настаивает на новых мобилизационных мерах. 27 июля Зиновьеву:«Посылайте рыбу, мясо, овощи, вообще все продукты, какие только можно и как можно больше».
Первого августа Ленин писал командованию Восточного фронта:«Сегодня получили известия, что Алексеев на Кубани, имея до 60 тысяч, идет на нас, осуществляя план соединительного натиска чехословаков, англичан и алексеевских казаков… Категорически предупреждаю, что положение Республики опасное и что питерцы, задерживая посылку рабочих из Питера на чешский фронт, возьмут на себя ответственность за возможную гибель всего дела».
Карт окажется куда больше. 3 августа части Добровольческой армии Деникина вступили в Екатеринодар. Они также заняли Новороссийск, который стал главными морскими воротами для доставки военной помощи английскими судами. Тысячи красноармейцев на Юге России были уничтожены.«Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань – Урал – Самара».
«Из-под Екатеринодара ушло около двухсот тысяч войск и беженцев, – напишет Алексей Толстой. – Те, кто остался, были зарублены, повешены, замучены станичниками. В каждой станице качались трупы на пирамидальных тополях. Красным мстили теперь без пощады, не опасаясь их возврата».
К сентябрю численность Добровольческой армии возросла до 35–40 тысяч. Деникинцы заняли западную часть Кубанской области и Ставрополь и закрепились на побережье Черного моря.
Активные бои начались на Восточном фронте после того, как 7 августа чехословаками и белогвардейскими отрядами была захвачена Казань. Троцкий руководил операцией из Свияжска и бил тревогу по поводу сложившейся ситуации. 30 августа Ленин телеграфировал Троцкому:
И в это время открыто выступили уже сами страны Антанты. В Архангельске и Мурманске были высажены английские, французские, сербские войска, Американские экспедиционные силы в Северной России (AEFNR), которые 31 июля захватили Онегу.«Если есть перевес и солдаты сражаются, то надо принять особые меры против высшего командного состава, объявить ли ему, что мыслимо применим образец французской революции и отдать их под суд и даже под расстрел как Вацетиса, так и командарма под Казанью и высших командиров».

Рассказывал командовавший войсками Северной области генерал Владимир Владимирович Марушевский:
Кедрову Ленин поручил остановить интервентов.«Отдельные группы этих войск, постепенно подвигаясь от Архангельска по всем направлениям, заняли, вернее, закупорили все подходы к Архангельску по долинам рек, являющихся сосредоточием возможных на Севере путей сообщения. Этим свойством и объясняется тот секрет, что небольшие части могли удержать область в своих руках в течение полутора лет. Кроме рек были заняты и Мурманская, и Архангельская железнодорожные линии».
Созданное на Севере российское правительство во главе с эсером Чайковским ждала нелегкая судьба: англичане организовали переворот, который осуществил капитан Чаплин.«Было решено предоставить мне некоторую воинскую часть, также несколько орудий и пулеметов, с которыми я через два-три дня выехал на Архангельск. И, находясь в пути на Архангельск и участвуя в первых стычках со вторгшимися в край англо-французами, я держал связь с Кремлем и чувствовал невидимую руку, которая направляла и руководила всеми военными операциями… В первую же неделю продвижение англо-французов в глубь страны было приостановлено, и непосредственная угроза занятия Вологды устранена».
«Приблизительно через три недели после восстановления на севере России демократического правительства в одну прекрасную ночь все были арестованы по соглашению Чаплина с генералом Пулем и отправлены на Соловецкий остров в монастырь»1524, – возмущался Керенский. Западным правительствам и спецслужбам не нужны были в новом руководстве России болтуны и социалисты. Николаю Васильевичу Чайковскому, участнику еще легендарного народнического кружка «чайковцев» 1869 года, на тот момент было 79 лет. После протеста находившихся тогда в Архангельске союзных дипломатов, правда, правительство Чайковского было возвращено с Соловков. Но сам он уехал в Париж, и на его место был посажен русский генерал Миллер. «Фактически полным хозяином края был британской службы генерал Мейнард, который командовал всеми оккупационными силами союзников».
Японское правительство 2 августа заявило, что пошлет во Владивосток войска для защиты чехословаков. В тот же день японский десант захватил Николаевск-на-Амуре. Во Владивосток под командование генерала Отани прибыли две японские дивизии, два британских батальона, два американских пехотных полка и три тысячи французов и итальянцев. К сентябрю японские войска занимали уже огромную территорию – от Камчатки до Байкала. Численность только японских войск на Дальнем Востоке достигла 70 тысяч. Помощь им оказали подразделения казачьих атаманов Семенова и Калмыкова, а также созданные интервентами Временное правительство автономной Сибири, сменивший его Деловой кабинет, Сибирская областная дума с ее Сибирской армией.
Начали высаживаться американские экспедиционные силы на востоке России, которые возглавлял генерал Уильям Грейвс.
Восьмого сентября Грейвсу сообщили, что англичане, французы, японцы и чехи хотят идти до Волги и желают знать, как поведут себя Соединенные Штаты. Грейвс проинформировал Вашингтон и 27 сентября получил телеграмму:«В то время, когда я прибыл во Владивосток, представители союзников, говоря о русских, имели в виду бывших царских офицеров и чиновников, которые чувствовали себя достаточно спокойно и не боялись каждый вечер появляться на Светланской – главной улице Владивостока – в своих роскошных мундирах. Представители других классов назывались “большевиками”… Все уверяли меня, что большевики объединились с немецкими и австрийскими пленными и планировали захватить находившиеся во Владивостоке склады».
Ленин ответил на прямую американскую интервенцию, как мог. В августе 1918 года он написал «Письмо американским рабочим», где утверждал:«американские войска не продвинутся западнее озера Байкал».
Естественно, это послание, вызвавшее живой интерес в леворадикальных кругах Америки, не добавило Ленину симпатий в официальном Вашингтоне.«Американские рабочие не пойдут за буржуазией. Они будут с нами, за гражданскую войну против буржуазии».
К началу осени под контролем чехословацких и западных частей оказалась, словами Черчилля,
Сложнейший клубок противоречий завязался и в Закавказье, где в добавление к местным, российским, турецким и немецким силам тоже теперь появились войска Антанты. Турция продолжала военные операции, захватив Елизаветполь (Кировабад, Ганджа), Кюрдамири и устремившись к Баку. Оборону города организовывала Бакинская коммуна во главе с Шаумяном, но 1 августа ее свергла Диктатура Центрокаспия, в которую входили дашнаки, эсеры и меньшевики. Турки продолжали наступление на Баку и прорвались через Волчьи ворота в район Биби-Эйбата. Но 4 августа к пристаням Бакинского порта начали подходить корабли с английскими войсками, приглашенными Центрокаспием. Шаумян с коммунарами 14 августа ретировались на 17 кораблях. Но они «были окружены около острова Жилого военной флотилией “Диктатуры Центрокаспия” и насильно возвращены в военный порт, войска разоружены и на этих же кораблях отправлены в Астрахань. Бакинские же комиссары и другие руководящие работники (35 человек) во главе с Шаумяном арестованы и заключены в тюрьму». 26 бакинских комиссаров было расстреляно. В течение следующих двух лет Москве будет не до Закавказья, которое оказалось отрезано мятежными казачьими областями, горцами Северного Кавказа, а затем и деникинцами. Меж тем в Закавказье шла настоящая межнациональная резня, живо напоминавшая Средневековье.«вся русская территория от реки Волги до Тихого океана, почти не меньшая по размерам, чем Африканский континент».
Август 1918 года стал моментом открытого разрыва отношений между Советской Россией и Антантой. Иоффе рекомендовал Ленину сохранить дипотношения. Предсовмина 3 августа ответил:
Ленин пишет воззвание:«Проводить “прежнюю” политику неразрыва с Антантой после Онеги – смешно. Нельзя же даму с ребеночком сделать опять невинной».
Локкарт писал, что«Внешний враг Российской Советской Социалистической Республики, это – в данный момент англо-французский и японо-американский империализм. Этот враг наступает на Россию сейчас, он грабит наши земли, он захватил Архангельск и от Владивостока продвинулся… до Никольска-Уссурийского. Этот враг подкупил генералов и офицеров чехословацкого корпуса».
Пошли демонстративные рейды по диппредставительствам Англии и Франции.«Москва неистовствовала… На протяжении нескольких дней один слух сменялся другим. Количество высадившихся войск все возрастало и дошло до ста тысяч… Даже правительство растерялось и начало упаковывать архивы».
С американцами, хотя они тоже участвовали в интервенции, отношения рвать не стали, и именно в американском консульстве находили убежище остававшиеся в Москве западные дипломаты, которые не сидели сложа руки.«Мы не могли не реагировать на эти насильственные мероприятия, рассматривавшиеся большевиками как ответ на наши насильственные мероприятия в Архангельске, отправились на следующий день все сообща к Чичерину, довели до его сведения о разрыве дипломатических сношений и потребовали наши паспорта».
Затем их деятельность получит в СССР название «заговора послов». Находим в воспоминаниях Локкарта:
По официальной советской версии, заговор готовили Локкарт, Нуланс, Фрэнсис. Их целями были военный переворот, захват Кремля, Вологды и открытие дороги на столицу интервентам, высадившимся в Архангельске. Рейли, по информации чекистов, возглавлял боевое крыло заговорщиков.«Я воспользовался этим временем для финансового обеспечения дружественных нам русских организаций, очень нуждавшихся в поддержке… Раздобыть наличные деньги было не трудно, хотя банки и были закрыты, а девизные операции воспрещены. Многие русские обладали крупными запасами наличных рублей, которые они охотно обменивали на переводы на Лондон».
Большинство латышских стрелков было в Красной Армии. Но до 10 тысяч латышей сражалось в рядах белых, и многие из них считали, что большевики, замирившись с немцами, предали и Латвию.«Его план был смелым и далеко идущим и предусматривал ни больше ни меньше как арест всего большевистского руководства, включая Ленина и Троцкого руками их латышской охраны».
Британские разведчики через агента Локкарта латыша Шмитхена вышли на командира артиллерийского подразделения Берзина с предложением службы англичанам для выполнения задания:
Западным спецслужбам не повезло, Шмитхен уже работал на ЧК, а Берзин станет это делать.«содействие свержению Советской власти и оккупации Москвы английскими войсками и установлению военной диктатуры».
Берзин попросил на операцию 5 миллионов рублей, не встретив возражений. 17 августа Рейли передал Берзину первый большой пакет с деньгами. Рейли утверждал, что его целью было провести Ленина и Троцкого по улицам первопрестольной без штанов – на потеху публике. По версии большевистского обвинения, их собирались немедленно расстрелять. Переворот был намечен на 28 августа, когда должно было состояться расширенное заседание ВЦИК в Большом театре. Об этом сразу стало известно властям, причем не только от Берзина, который принес тяжелый холщовый мешок с миллионом рублей прямо в кабинет Свердлова. Заседание ВЦИК перенесли на 6 сентября. Чекисты продолжали игру.
Для противодействия интервенции и подрывным действиям со стороны Антанты Ленин готов был еще активнее разыгрывать карту Германии. Немцам было все сложнее поддерживать военное присутствие на огромных просторах России, и они поспешили зафиксировать свои позиции на востоке. Иоффе начал переговоры о расширении формата взаимодействия. С немецкой стороны был поставлен вопрос и о военном сотрудничестве. Ленин соглашался обсуждать его. Чичерин рассказывал:
Ленин 20 августа информировал Чичерина о просьбе Людендорфа,«После долгого совещания с ВИ я лично поехал к новому германскому послу Гельфериху, чтобы предложить ему условиться о совместных действиях против Алексеева на юге и о возможности отправки германского отряда, по соглашению с нами, для нападения на антантовские войска у Белого моря. Дальнейшее развитие этого плана было прервано внезапным отъездом Гельфериха».
На возмущение Воровского по поводу якобы «панического» обращения за помощью к немецкому империализму Ленин 21 августа отвечал:«чтобы по мурманскому делу мы послали в Берлин высшего офицера для выработки деталей».
Меж тем Иоффе успешно завершил переговоры о заключении Русско-германского добавочного договора к Брестскому мирному договору и финансового соглашения, которые были подписаны 27 августа. Германия выводила свои войска из Эстляндии и Лифляндии, а Россия отказывалась от суверенных прав на них. Москва обязывалась признать границы Украины, как они были определены Третьим Универсалом, то есть по максимуму, в составе восьми губерний. Правда, так и не признала. Немцы уходили из Курской, Орловской, Воронежской губерний, Донской области и Черноморского побережья вне Кавказа. РСФСР признавала независимость Грузии, а Германия удерживала турок от захвата Баку. В окончательном тексте освобождение российского Севера от войск Антанты возлагалось на Москву. Германия должна была взяться за армию Алексеева. Но это Берлин, стоявший на грани поражения, был уже не в состоянии сделать.«Ни тени паники не было. “Помощи” никто не просил у немцев, а договорились о том, когда и как они, немцы, осуществят их план похода на Мурман и на Алексеева. Это совпадение интересов. Не используя этого, мы были бы идиотами. Не паника, а трезвый расчет».